Ну а если пешими, что в большинстве случаев и происходит… Каждый долузсец сам по себе очень силен как воин, но предпочитают они биться в тесном строю, сколько бы их ни было, и тут уж главное — разорвать строй.

Задача же трех лучников — не ввязываясь в бой, оценивать ситуацию со стороны и посылать меткие стрелы именно туда, куда наиболее необходимо.

Тем более ни от Галуга, ни от Айчеля много толку в конной сече не будет. Что же касается Биста, тут дело в другом. Он и стрелок знатный, и как мечнику ему равных мало, да и во всем остальном хорош. Ему хоть сейчас отряд под командование — и в бой. Бист увидит сразу, где именно нужна помощь, и сам поможет, и двум другим своим товарищам укажет.

Вспомнив о лучниках, Дариус посмотрел на ехавших бок о бок и беседующих между собой Галуга с Айчелем.

Посмотрел и едва смог удержаться от улыбки. Нет, сам их вид ее не вызывал, дело в другом — забавно слушать их разговор. Как будто бы и степенный, и о серьезных вещах, но оба они шепелявили так, что невольно хочется улыбнуться.

«Быстро они сошлись, будто родственные души. Может, и действительно есть у них общая кровь?»

Дариус как-то поинтересовался у Айчеля, кто его отец. Тот лишь пожал плечами: самому бы знать.

«И чему удивляться? Вот оставят меня самого долузсцы без башки, и вдруг у Элики сын родится, ну и что тогда он сможет о своем отце рассказать?»

Почему-то мысль о возможности остаться без головы нисколько ему настроение не испортила. Все будет хорошо, а если уж действительно судьба сгинуть здесь, в лесах на самой окраине Фагоса, так не все ли равно, что там и как произойдет дальше?

При прощании Дариус пытался вручить Элике несколько монет: мол, не чужие они теперь люди. Но девушка так на него посмотрела, как будто он сделал или сказал что-то очень неприличное, ему даже оправдываться пришлось. Ториан, наблюдавший всю эту картину, позже не смог не уколоть:

— И чего ты так торопишься расставаться с деньгами? Женишься — все само собой произойдет.

Дорван взглянул на друга, державшегося слева него. Тот подмигнул ему, не забыв блеснуть в улыбке зубами, и заодно перекинул глефу с плеча на плечо.

Они ехали сжатым полем, откуда еще не успели вывезти на обмолот сложенные в стога ржаные снопы.

«Неплохой урожай в этом году выдался, — оценил Дариус количество стогов. — И король Фрамон сам себе не враг затевать войну с Энзелем раньше, чем хлеба уберут с полей. Ну и чтобы с погодой повезло, не налетели затяжные дожди, а то весь хлеб на корню сгниет. Тут ведь как: с одной стороны, неплохо бы дождей — глядишь, и долузсцы объявятся. А с другой — жалко же урожай, страда в самом разгаре».

Последняя ночевка застала их в селе, по рассказам Кабира чуть ли не самом большом в баронстве Эдвайстела, дальше таких уже не будет. Переночевали хорошо: приняли наемников нормально, без всяких косых взглядов за спиной, накормили неплохо и еще с собой вдоволь хлеба нового урожая дали.

«А с хлебом и сапог съешь», — улыбнулся он в очередной раз, вспомнив прибаутку Ториана.

Затем себя одернул — что-то разулыбался чересчур. Нехорошая, говорят, примета — скалить зубы без причин, а причин-то вроде как и нет.

Сжатое ржаное поле заканчивалось сырой низиной, поросшей густым ельником, который пришлось объезжать стороной. По рассказам старосты, скоро начнутся дремучие леса, где дорог нет вовсе, одни тропы, и так будет до самых гор. Селений хватает и в тех краях, но основные дороги идут уже по воде, рек в этой местности великое множество.

Обогнув ельник, наемники оказались на поросшей низкорослой, чахлой травой пустоши с разбросанными по ней огромными валунами.

Посреди пустоши виднелись развалины какого-то каменного строения, явно здесь неуместного, а справа, в самой низине, блеснуло озеро с удивительно чистыми, не заросшими ничем песчаными берегами. Почти идеально круглой формы, с небольшим островом посередине, на котором возвышалась одинокая сосна, озеро буквально манило к себе.

Солнце палило так, что Дариус живо представил себе, как сбрасывает доспехи, одежду и с разбегу бросается в прохладную воду. А вода обязательно должна быть прохладной, даже ледяной, иначе у берегов озеро непременно поросло бы камышом или осокой.

«Наверное, со дна бьют ключи», — решил он.

— Гонорт! — отвлек его от размышлений встревоженный голос Ториана. — Смотри!

На противоположном краю пустоши из леса на опушке начали появляться фигурки всадников, много всадников, несколько десятков.

— Это не долузсцы, — всмотревшись, заявил Галуг, наверное, самый зоркий из всех.

«Сам вижу», — подумал Дариус, надевая на голову кожаный шлем, до этого покоившийся в открытой переметной суме из-за жары.

Дариус посмотрел на Биста, и тот, уловив его взгляд, отрицательно покачал головой: нет, это не по мою душу. Да и откуда здесь могут взяться сверды, к тому же еще не преследующие их, а попавшиеся им навстречу? Но кто же они, эти люди?

Группа вооруженных всадников без заводных коней — вот и все, что можно рассмотреть с такого расстояния. Ну и еще то, что у повстречавшихся им людей нет копий. С учетом того, что в отряде Дариуса ими вооружены все, кроме лучников, это обстоятельство давало лишние шансы выиграть в вероятной стычке. Но если существовала возможность разойтись мирно, то обязательно следовало ею воспользовать.