Щелчок, короткие гудки.

— Ну, ты и шустер, Данилов! — Елена покачала головой. — Прямо в кабинете… Да еще кого! Заместителя заведующего гинекологией!

— Простые варианты и решения меня не привлекают, — отшутился Данилов. — Мне подавай что посложнее, позаковыристей…

— Как говорит наш главный: «с выподзавывертом».

— Да-да! Только ты, Лен, рано раскрыла карты. Надо было пригласить девушку в гости, узнать, на каком она месяце, кто там должен у меня родиться — сын или дочь…

— Что затягивать — и так все ясно.

— Что именно? — не понял Данилов.

— Что никто нам больше не позвонит и что это развлекается кто-то с вашей кафедры, причем развлекается неумело, даже проинструктировать помощницу не удосужился. Ты смотри, Данилов, будь начеку, не вышло дома напакостить — на работе продолжат…

По дороге от метро к больнице Данилов уже привычно пытался вычислить своего недоброжелателя. Остановиться на одной кандидатуре все никак не удавалось. Уже на больничной территории Данилов прекратил бесполезную дедукцию и заставил себя переключиться на рабочие дела.

Первым значилось занятие с группой третьекурсников — знакомой и приличной, с которой приятно проводить семинар.

Студенты — семь девушек и пятеро парней — уже толпились у входа на кафедру. Они не заходили — шуметь в кафедральном коридоре не разрешалось, это сразу же пресекалось, а стоять и ждать тихо очень скучно, особенно когда тебе двадцать лет или около того.

Поздоровались, зашли гуськом в учебную комнату, расселись, достали тетрадки и ручки.

— Сегодня откровений не будет, — сказал Данилов, — поэтому записывать ничего не придется. Тема занятия: «Предмет и задачи реаниматологии». То, что предметом реаниматологии являются патологические состояния, представляющие опасность для жизни, а также терминальные состояния, вы и без меня знаете. Задача у реаниматологии одна — не дать человеку помереть. В более пространном изложении об этом можно прочесть в учебнике, да и лекция соответствующая у вас будет, если еще не проводилась.

— Была, — ответили студенты.

— Что-то помните?

— Ну, так, в общих чертах…

— Хотя бы так. Сейчас мы немного поговорим о том, что представляет собой реанимация в крупном стационаре…

На разговоры хватило пяти минут, затем Данилов повел студентов в реанимационный зал.

— А почему где-то анестезиология отделена от реанимации, а где-то это одно отделение, как здесь? — спросили его по дороге.

— Спросите, что полегче, — ответил Данилов. — Лично я считаю, что объединять анестезиологию и реаниматологию в одну специальность и, соответственно, в одно отделение было не совсем правильно. В большинстве стран анестезиолог и реаниматолог — совершенно разные специальности. При современном развитии медицины одному и тому же врачу невозможно одинаково хорошо разбираться и в анестезиологии, и в реаниматологии. Более того, в самой реаниматологии уже выделяются узкие специальности, такие, как, например, токсикореаниматология или нейрореаниматология.

— Или кардиореаниматология, — подсказали студенты.

— Кардиореаниматология ближе к кардиологии, — ответил Данилов. — Это же все-таки инфаркты и аритмии. Туда и приходят из кардиологии, а не из АИР…

— А вам, Владимир Александрович, что ближе — анестезиология или реаниматология? — спросила староста группы, красивая высокая зеленоглазая блондинка по фамилии Топорщицына.

— Реаниматология, — ответил Данилов. — Люблю, знаете ли, показывать смерти кукиш. Прекрасное занятие, никогда не надоедает.

— Получаете моральное удовлетворение? — Топорщицына улыбнулась краешками губ.

— Огромное, — ничуть не преувеличивая, ответил Данилов. — Мало что может с ним сравниться.

— Даже оргазм? — хихикнул кто-то.

— Купите килограмм селедки, съешьте ее с луком, — студенты замолчали, не понимая, к чему клонит Данилов, — а потом как можно дольше воздерживайтесь от питья. Лучше бы часа три, не меньше. А потом пейте, вволю пейте холодную воду или горячий чай — это уж кто как привык. И когда вы напьетесь, то сразу поймете, что слово даже не обязательно должно стоять в связке со словом «оргазм». В жизни много разнообразных удовольствий. Удовлетворение, получаемое человеком от своей работы, стоит далеко не на самом последнем месте. А часто — и на первом…

Данилов не просто провел студентов по реанимационному залу, но и познакомил их с тем, как здесь организована работа. Начал с сестринского поста, а закончил показаниями для госпитализации. Постарался охватить все, даже то, как часто положено проводить влажную уборку в палатах и реанимационном зале, как часто положено делать генеральную уборку и каким образом по ее завершении проводят бактериологический контроль стен, оборудования и воздуха.

Никто из студентов не выразил удивления и не поинтересовался, на кой черт им это надо. Молодцы, уже успели усвоить, что врач должен знать все, ведь ему положено отвечать за все и всех — за себя, и за средний, и за младший персонал.

Поскольку темой следующего занятия была сердечно-легочная и церебральная реанимация, ненадолго задержались у коек трех подобных пациентов. Ненадолго, потому что с третьим курсом всерьез обсуждать больных нет смысла, более-менее серьезное обсуждение начинается никак не раньше второй половины четвертого курса.

В вестибюле, у входа в реанимационный зал, дорогу Данилову, шедшему во главе группы, преградил высокий мужчина в сером с серебристым отливом костюме, хрустящей при движениях белой рубашке и в галстуке цвета свежей артериальной крови. Движения у мужчины были энергичными, глаза из-под слегка затемненных стекол очков сверкали воинственно.