А спустя еще несколько минут в магазине опять появляется милиция. Теперь уже — настоящая. Продавцы в шоке, а у директора — сердечный приступ.

Особую категорию аферистов представляют карточные мошенники, использующие в игре крапленые карты. Чтобы играть такими картами, жулики применяют самые разные способы, чтобы подменить ими чистые. Порой они проворачивали и крупномасштабные операции: сознательно снизив цены, они продавали торговцам партии меченых карт, которые у них покупали владельцы гостиничных и клубных киосков и ресторанов.

В середине XIX века испанский шулер Бьянко закупил большое количество высококачественных карточных колод. Самым тщательным образом пометив каждую карту, Бьянко запечатал колоды в оригинальные упаковки и дешево перепродал их в Гавану, слывшую в те времена столицей азартных игр. А вскоре туда отправился и он сам.

Оказавшись в Гаване, Бьянко, к своему немалому удовольствию, обнаружил, что его план успешно претворяется в жизнь: помеченные им колоды были проданы во все лучшие казино города. Теперь мошеннику оставалось лишь наведываться в эти игорные дома и срывать огромные банки.

Чтобы не вызывать подозрений, в очередном казино или клубе он жаловался на крупный проигрыш, который якобы постиг его накануне.

Однако вскоре у Бьянки появился конкурент: шулер Лафоркад, прибывший в Гавану из Франции. В одном из аристократических клубов кубинской столицы он похитил несколько колод карт, чтобы нанести на них метки и сыграть ими в этом же клубе. Но когда шулер приступил к осуществлению своего замысла, то к своему немалому огорчению обнаружил, что все карты уже мечены. Прикупив несколько колод в разных киосках и также обнаружив на них метки, француз понял, что наткнулся на грандиозную аферу.

Лафоркад, однако, не унывать не стал, а начал наводить справки, чтобы вычислить предприимчивого афериста. Наконец он обратил на странное поведение Бьянки, которому постоянно везло, но при этом он все время жаловался на проигрыши. И вот однажды Лафоркад предложил испанцу сыграть партию в экартэ, в ходе которой он и уличил соперника в организации аферы. А за сокрытие этого факта потребовал от Бьянки половину его шулерских доходов. Обескураженный испанец, чтобы избежать разоблачения, вынужден был взять француза в долю.

Но их сотрудничество продолжалось недолго: Бьянко надоело делиться деньгами, и он бежал с Кубы. Лафоркад попытался продолжить аферу в одиночку, но вскоре был уличен в обмане и арестован. Но так как следствие не сумело доказать, что он метил карты и подбрасывал в игру меченые колоды, его оправдали.

Как-то апрельским утром 1916 года нью-йоркских корреспондентов пригласили в дом в Фармингдейле в Лонг-Айленде, чтобы те воочию увидели демонстрацию удивительного изобретения. Явившиеся немногочисленные репортеры увидели высокого седого человека с выразительным лицом, говорившего с иностранным акцентом, который представился как Людовик Энрихт и объяснил, что изобрел дешевый заменитель бензина.

Он пригласил их подойти к небольшому автомобилю и убедиться, что бензобак пуст, а дополнительной емкости для бензина нет. Затем Энрих попросил одного из репортеров набрать ведро воды из-под крана. Когда тот вернулся с водой, изобретатель вылил в нее бутылку зеленоватой жидкости, а затем полученной смесью заполнили пустой бак автомашины.

Один из репортеров сел за руль и включил зажигание. Когда после нескольких хлопков заработал двигатель, в воздухе распространился запах миндаля. Энрихт предложил каждому из присутствующих прокатиться по Фармингдейлу.

На следующий день рассказ о новом изобретении появился на первых страницах многих газет. И сразу Энриха завалили письмами, без конца раздавались телефонные звонки, квартиру осаждали репортеры.

Как-то на очередной демонстрации изобретения пожелал присутствовать сам Генри Форд. Он внимательно осмотрел машину. А затем, когда Энрихт залил в бак свою волшебную жидкость, Форд сел в автомобиль и включил двигатель.

Ошеломленный увиденным, Форд, долго не раздумывая, выписал Энрихту чек на 10 000 долларов.

Когда стараниями изобретателя эта новость просочилась в прессу, Хайрам П. Максим, сын изобретателя пулемета «максим», предложил Энрихту миллион долларов и обещал построить лабораторию для продолжения исследований. Фактически же Энрихт получил только 100 000 долларов: остальные он должен был получить после того, как передаст формулу изобретения, что (и Максим согласился с этим) не могло произойти до тех пор, пока Энрихт не запатентует свое изобретение.

Узнав о сделке Энрихта с Максимом, Форд пришел в бешенство. Но предпринять ничего не мог. К тому же изобретатель вернул ему чек обратно. Вскоре Америка вступила в Первую мировую войну, и Максима настолько поглотили заботы по изготовлению оружия и военного снаряжения, что он вынужден был договорится об отсрочке сделки.