– Я все равно вернусь, – услышал он голос призрачного двойника. – Ты ведь это знаешь?

– Знаю, – ответил Глеб, не открывая глаз.

– И буду возвращаться снова и снова. И знаешь что… Когда-нибудь я вернусь, чтобы остаться навсегда.

– Это вряд ли.

Через несколько минут Глеб открыл глаза и завел машину. Двойника рядом уже не было.

Дверь открыла пожилая женщина с испитым, одутловатым лицом. Одета она была в латаный-перелатаный, но некогда дорогой и роскошный восточный халат. В лицо Глебу пахнуло душным и затхлым запахом жилища, пропитанным слабыми, но от этого не менее отвратительными нотками протухших сигаретных окурков и дешевого алкоголя.

Глеб приветливо улыбнулся.

– Здравствуйте! Я к Игорю Пряшникову. Он ведь здесь живет?

Мутный взгляд женщины слегка прояснился.

– И… Игорь? – Голос был сиплый, грубый, из тех, что называют «пропитыми». Она окинула его взглядом с ног до головы: – А вы кто?

– Я его знакомый, – сказал Глеб. – Друг друга.

Пару секунд женщина соображала, потом открыла дверь шире.

– Входите!

Она посторонилась, впуская Корсака в прихожую.

А квартира оказалась весьма любопытной. Просторная «сталинка» с высоченными потолками. Гипсовые молдинги и розетки, роскошная бронзовая люстра со сверкающими хрустальными подвесками. Но половины подвесок недоставало, а великолепные обои ныне были вытерты и ободраны. На стенах – тяжелые позолоченные рамы, пустые, уже без холстов.

Было видно, что квартира, как и ее обитатели, когда-то знавала лучшие времена.

По всей вероятности, хозяева продали все, что можно было быстро и недешево продать. Но кое от чего они так и не смогли отказаться. Например, от бронзовой пепельницы, изображающей раковину, которую поддерживали два крохотных амура-путти. Отличное французское литье начала или первой четверти прошлого века. Хватило бы не на одну бутылку хорошего коньяка. А про плохой и говорить не приходится.

Впрочем, эти остатки былой роскоши смотрелись жалко и неуместно.

– Я мама Игоря, Виктория Андреевна, – представилась женщина, проводя Корсака в гостиную.

Здесь Глеб смог рассмотреть ее детальнее. У нее было бледное неровное лицо, морщинистое и пористое, как поверхность хлеба на срезе. Длинные сальные волосы, когда-то черные, а сейчас седые, свисали на округлые плечи неухоженными и давно нечесанными патлами.

– Володя, – снова заговорила она, – этот молодой человек ищет Игоря.

– Игоря? – повторил старческий слабый голос.

Глеб обернулся. Увлеченный разглядыванием комнаты, он не сразу заметил седовласого старика, сидевшего в массивном кресле, в самом темном углу, и одетого в старомодную меховую жилетку-«душегрейку».

Старик был примечательный – горбоносый, сухой, с жесткими взглядом. Глеб решил, что он похож на старого рыцаря, проведшего жизнь в сражениях и ушедшего на покой.

– Зачем вам Игорь? – сухо спросил старик.

– Я давно с ним не виделся, – ответил Глеб. – Хотел поговорить.

– Давно? – Старик прищурился на Корсака, потом скосил глаза на пожилую женщину. Та нахмурилась.

– Игоря здесь давно нет, – сказала она.

– А где же он?

– Он умер! – сипло рявкнул старик, словно старый ворон прокаркал. – Семнадцать лет тому назад!

Должно быть, прозвучало это слишком грубо, потому что женщина тут же, покраснев, улыбнулась Глебу радушной улыбкой и, явно пытаясь исправить ситуацию, предложила:

– Хотите чаю?

– Спасибо, – сказал Глеб. – Не откажусь.

Она вышла из комнаты. Глеб остался наедине со стариком. Его светлые глаза пристально смотрели на Корсака. Цветом они напоминали грязное стекло. Почувствовав себя неловко, Глеб одернул пиджак.

– Меня зовут Владимир Яковлевич, – представился старик. – Я отец… вернее, был когда-то отцом Игоря.

– Очень приятно, – вежливо сказал Глеб. – Я хочу извиниться за…

– Вы ведь никогда не знали Игоря, верно? – перебил его старик, продолжая пристально вглядываться в лицо Глеба.

– Верно, – отозвался тот.

– Тогда к чему это вранье?

Глеб пожал плечами и ответил честно:

– Я хотел встретиться с ним.

– Зачем?

– Один мой знакомый… друг детства… много лет назад попал под колеса грузовика и впал в кому. А пару недель назад он проснулся.

Старик смотрел на гостя недоверчиво.

– Разве такое бывает? – хрипло осведомился он.

– Бывает, хотя и редко, – ответил Глеб. – Травму он получил восемнадцать лет назад, когда поехал за город со своими друзьями. Одним из этих друзей был ваш сын Игорь.

– Вот как. – Старик вздохнул. Помолчал. Пожевал немного запавшими губами, затем проговорил негромко: – Значит, для вашего приятеля та поездка едва не закончилась смертью?

– Да.

– Как его зовут?

– Андрей Темченко.

Старик нахмурил морщинистый, покрытый пигментными пятнами лоб.