— Я надеюсь, что вы запомнили советы, которые дала вам Бриджит. Я имею в виду стриптиз. Она не случайно заговорила с вами об этом. За свои деньги я привык получать максимум удовольствия. Порепетируйте дома. Вскоре вам предстоит исполнить для меня приватный танец, и я хочу, чтобы он мне понравился. — И, затушив сигару, Синклер положил окурок в пепельницу. — А теперь идемте. Сегодня мы будем танцевать нечто более традиционное.

Женевьеве очень понравилась вторая половина вечера. Атмосфера светского приема, где все строго соблюдали установленные правила, резко контрастировала с теми сексуальными играми, в которых она участвовала. Однако в глубине души она затаила обиду и злость. Нет, не на Бриджит. Профессионалы такого уровня обычно не болтливы, они умеют хранить тайны. А вот Синклер, раздев ее в коридоре, поступил крайне неосмотрительно. Он подверг Женевьеву реальной опасности. Если бы ее кто-нибудь увидел и узнал, ее репутация была бы навсегда испорчена. Синклер нарушил условия их договора, и это ему с рук не сойдет. Она обязательно выскажет ему все, что думает по этому поводу.

Отзвучали аккорды последнего вальса, и Синклер, взяв Женевьеву под руку, повел ее к выходу из танцевального зала. Она увидела, что к ним приближается величественная Маргарет. Ее голубые глаза блестели от любопытства.

— Надеюсь, моя дорогая, вы хорошо провели время.

— Просто отлично. Благодарю вас, — ответила Женевьева.

Интересно, что сказала бы Маргарет, если бы узнала о том, каким именно развлечениям она предавалась этим вечером.

— Все прошло как нельзя лучше, — сказал Синклер. — Спасибо вам, Маргарет.

— Несмотря на свой почтенный возраст, я по-прежнему хорошо справляюсь со своими обязанностями, — произнесла Маргарет, и они с Синклером засмеялись.

Женевьева не поняла, что именно их так рассмешило. Наверное, это какая-то известная только им двоим шутка, подумала она. Однако как только Женевьева оказалась в машине Синклера, она сразу же набросилась на него.

— Вы нарушили условия нашего договора!

Синклер включил двигатель, и «мерседес» плавно отъехал от тротуара.

— Я никогда не нарушаю соглашений.

— Вы обещали, что меня никто не узнает, что бы вы ни заставили меня делать, — напомнила она ему. — И вот сегодня вы раздели меня в коридоре и… — Женевьева замолчала, вспомнив, что на какое-то время сама забылась настолько, что совершенно не думала о том, что ее могут увидеть. — Вы сами прекрасно помните, что сделали, — заикаясь, пробормотала она.

— Я заставил вас испытать самый яркий и бурный оргазм, — произнес Синклер. — А страх быть узнанной придал ощущениям особую остроту. Потому что втайне вы мечтали о том, чтобы вас кто-нибудь увидел.

— Это неправда! — раздраженно воскликнула Женевьева.

— О-о, простите, увидели, но не узнали. Признайтесь, это вас заводит.

Она не собиралась ему ни в чем признаваться, потому что понимала: он прав.

— Вы обещали, что никогда не подвергнете меня опасности, — упрекнула она его.

— Я сдержал свое обещание.

Женевьева хотела возразить, но Синклер остановил ее, сказав:

— Там, в коридоре, вас никто не мог увидеть. Дело в том, что весь второй этаж был забронирован для членов ордена и их гостей.

— И вы хотите сказать, что лично попросили каждого из них не появляться в коридоре до тех пор, пока мы не уйдем оттуда?

— Нет, я этого не делал. Все устроила Маргарет. Она же следила за тем, чтобы никто не появлялся на лестнице, пока мы не удалимся в свою комнату.

— Маргарет? — переспросила Женевьева. Ей трудно было в это поверить.

Он улыбнулся.

— Неужели вы не поняли ее намека по поводу традиций?

Женевьева удивленно посмотрела на него.

— Мистер Синклер, скажите, что на самом деле представляет собой Великий орден рыцарей знамени? — спросила она строгим голосом.

Он остановил машину у светофора.

— Это самый настоящий благотворительный орден, который совершает много добрых и полезных дел, — сказал Синклер. — Когда орден только основали, примерно девяносто процентов его членов были такими строгими моралистами и консерваторами, что их запросто можно было бы причислить к лику святых. Остальные же были людьми более демократичных взглядов. — «Мерседес» снова тронулся с места. — В викторианскую эпоху рыцарям уже надоели длинные и скучные собрания, и они завели довольно забавный обычай. Можно было незаметно ускользнуть из зала собраний и, уединившись в одной из комнат второго этажа, немного поразвлечься. При этом соблюдалась строжайшая конфиденциальность. Профессиональным проституткам хорошо платили за их услуги, а обычные гостьи просто весело проводили время. Со временем этот обычай превратился в традицию, которая сохранилась до наших дней. Для этой цели мы всегда используем второй этаж и все те выдуманные изобретательными викторианцами приспособления, которые помогают приятно отдохнуть.

— Такие, например, как отверстия в стенах? — спросила Женевьева холодновато-спокойным тоном, в котором слышался легкий упрек. — Я просто не могу поверить, что Маргарет нравятся подобные развлечения, не говоря уже о том, что она согласилась вам помочь.

— Вы глубоко заблуждаетесь насчет Маргарет, — сказал Синклер. — Она очень любит участвовать в этих забавных играх. Именно она и порекомендовала мне Бриджит. — Повернувшись к Женевьеве, он усмехнулся. — Кстати, она считает, что если вы немного подучитесь, то станете хорошей стриптизершей. Ей также понравилось то, как вы ведете себя в постели. Только не нужно так волноваться, — добавил он, заметив, как Женевьева от возмущения сжала кулаки. — Маргарет умеет хранить тайны. Она просто образец осторожности и предусмотрительности. Еще бы, ведь она занимается этим всю свою сознательную жизнь. В юности она была, если можно так сказать, звездой второго этажа.