– Должно быть, так и было. За просто так квартиры не дают и патенты не оформляют.

– Нет, ребята, теперь я понимаю, и правда – мой родной папаша был сволочью. По крайней мере, в отношении меня!

– Значит, ты с отцом вообще не общался?

– Почему? – пожал плечами Сергей. – Когда я уже взрослым стал, нашел его. Лет двадцать тому назад мы с ним снова увиделись. Ни квартиры, ни телефона его я не знал, но по имени и фамилии сумел найти.

– Он тебе обрадовался?

– Да ты что! Сначала вообще не хотел верить, что я – его сын. Все время повторял, что он одинок, ни с кем не общается, женат на своей работе.

– Ты пришел к нему прямо домой?

– Честно говоря, он и тогда уже порядком заливал за воротник. По пьяни любил рассказывать, как он в своей научной лаборатории опыты ставил, а потом вдруг принимался вспоминать, каким унизительным трудом доставались ему деньги, как он материалы для опытов подготавливал, аппаратуру настраивал, а другие на этом свои открытия делали.

– Это очень странно!

Алена пожала плечами. Образ пусть рассеянного и чудаковатого, но все же великого ученого упорно не складывался в единое целое. Впрочем, возможно, в молодости Леониду Владимировичу, как многим студентам, приходилось подрабатывать себе на жизнь? На одну стипендию было не прожить ни тогда, ни теперь. Вот он и подрабатывал лаборантом.

– Мне отец, откровенно говоря, когда мы с ним познакомились, умным человеком не показался. Может, потому что уже тогда пил много? Я всегда думал, что мама его за красоту полюбила или за другие мужские качества. Но никак не потому, что отец ученым был.

– Значит, с отцом вы близки так и не стали?

– Какое там! Он к себе близко вообще никого не подпускал. Один жил, как сыч. Дружки-алкаши не в счет. Этим лишь бы выпить, а где и у кого, им без разницы. Нет, я говорю о действительно близких людях… Таких у отца просто не было.

– Не было ни друзей, ни родственников?

– Ни о ком он мне не рассказывал. И я рядом с ним никогда никого не видел. Одних алкашей из соседских домов.

Которых господин Рябчиков привечал, угощал и общался с ними. Вот кто действительно хорошо знал отца Сереги. И Алена невольно подумала о том, а не совершили ли они жестокой ошибки, забыв пообщаться с этими людьми? Было что-то неуловимо странное во всей этой истории с господином Рябчиковым и его огромным богатством, которое так не вязалось с его образом жизни.

И Алена поставила себе новую цель – найти и переговорить с его дружками-алкашами.

Между тем Василий Петрович продолжил беседу с братом:

– Как же совсем без родни твой батя жил?

– А вот не было у отца никакой родни! Не рассказывал он мне о ней.

Ну, это еще ни о чем не говорило. Отец и Сергей не были близки, как могли быть близки по-настоящему родные люди. Поэтому его слова в счет не шли.

Алена деликатно провела пальчиком по локтю мужа и, когда тот вопросительно взглянул на нее, спросила:

– Васенька, а этот твой мальчик-детектив, он что-нибудь выяснил по поводу «Кометы»?

– Да! – спохватился Василий Петрович. – Кое-что есть. Этот центр существует уже много лет. Сейчас он называется «Комета 129». Как вы можете догадаться, до этого была просто «Комета», потом «Комета 1», затем «Комета 2» и так далее. Всего сто двадцать девять, нет, даже сто тридцать разных «Комет»! Все они были зарегистрированы на имена разных людей, располагались в разных частях города, на арендованных площадях. Неизменным оставался лишь телефонный номер, указываемый для связи.

– И сотрудники?

– Все сотрудники работают в центре уже много лет, – подтвердил Василий Петрович. – Это тем более занятно, что сам центр является общественным учреждением, работают там исключительно энтузиасты, которые заработной платы за свои труды не получают.

– Как же они без зарплаты? Да еще много лет подряд?

– В том-то и фокус, что не все с этими «Кометами» чисто. Впервые их деятельность была зарегистрирована еще в начале девяностых. И самая первая «Комета» была всего-навсегда риелторской конторой. В те годы были распространены различные схемы «кидания» честных граждан на квартиры. И, боюсь, «Комета» была гнездом как раз таких вот «черных» маклеров. Володя навел справки среди своих знакомых, так вот, он нашел человека, который обращался в эту «Комету». Одна наглая и весьма предприимчивая провинциалка приехала в наш город вместе с несовершеннолетним ребенком. Какая-то дальняя родня, седьмая вода на киселе, но не принять ее, отказать в крове было не совсем удобно. Женщину приняли в дом, ее саму и ее ребенка зарегистрировали. Но в это время умер хозяин квартиры. Завещания он не оставил, был уверен, что все равно наследников он хорошо знает, все имущество получат жена и сын. Каково же было изумление наследников, когда провинциалка тоже подала иск о включении ее несовершеннолетнего ребенка в список наследников! Дескать, ребенок находился на содержании умершего владельца квартиры. А теперь ребенок, получается, вроде как сирота. И оказывается, в законе есть такая лазейка, что у этой бабочки мог бы получиться этот ее фокус.

– И что? Эти, из «Кометы», помогли ей? Они как-то разрешили ситуацию?

– Им удалось перевезти эту особу в коммуналку на Лиговке: восемнадцать квадратных метров, не первый и не последний этаж.

– Законные наследники выделили женщине и ее ребенку комнату?

– Да, но это были сущие копейки по сравнению с тем, что могла отхватить нахалка. Ведь если бы ее ребенка включили в завещание, он мог бы претендовать на треть огромной квартиры в центре города, на часть загородного дома и еще на кое-какую недвижимость.