Теща, которой не угодил всего-навсего зять, была для Алены не больно крепким орешком. Во всяком случае, так ей сейчас казалось.

Правда, еще ни разу не доверяла ей Степанида самой действовать. Но ведь дельце-то было пустяковое! А расстроенная стрельчиха могла хорошо заплатить. Так что попытаться стоило.

— Могу пряник наговорить, — подумав, предложила она. — Чтобы лад промеж них был.

— Где же я тебе сейчас пряник возьму?

— А я тебе и продам за одну деньгу, да наговор… — тут Алена задумалась, вспоминая, сколько просила Рязанка за столь же простые слова для мужней любви. — А наговор тебе в три денежки встанет. Сына Лукой, что ли, звать?

— Лукой.

— А тещу?

— Афросиньей кличут.

Алена взяла в поставце завернутые в ширинку пряники, что как раз для такой нужды и припасались, выбрала небольшой и красивый, с тиснеными листьями и цветами, положила на скатерть, протянула над ним растопыренные пальцы, как это делала Рязанка, уставила в него взгляд и зашептала довольно внятно:

— Не я вызываю, не я закликаю, не я заговариваю. Вызывает, выкликает, заговаривает Пресвятая Богородица — скорая помощница, своими устами, своими перстами, своим святым духом. Как любит мать дитя до семи лет и нигде не хочет без него ступить, как любит дитя мать до семи лет и нигде не хочет без нее ступить, так раба Божья Афросинья смотрела не налюбовалась бы на раба Божия Луку, и радовались бы они друг на друга, как мать на дитя, а дитя на мать любимую.

Алена набрала воздуху, свела глаза в одну точку, в сердцевину пряничного цветка, поместила там силу слов и произнесла замок на едином дыхании:

— Запираю свой заговор на святы ключи, святы замки. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь!

После того Алена еще на всякий случай перекрестила пряник.

— Ну, вот он, деньги плати да забирай, — сказала она.

— Это всё, что ли? А не мало? — усомнилась стрельчиха.

— Много бы не показалось! — сгоряча отрубила Алена.

Завернутый в ширинку пряник был спрятан за пазуху. И отбыла стрельчиха, благословясь, а Алена занялась хозяйством, думая одновременно, что надо бы в другом месте пряники брать, понаряднее. И знать бы, куда пошли те доски, которые по ее указу да по Петра Данилыча приказу мастера резали.

Не успела Алена тесто на пироги завести, как ввалилась веселая Степанида. Баба раскраснелась, дверь не затворила, а захлопнула, и чуть ли не в пляс ударилась.

— Что это с тобой, Степанидушка? — изумилась Алена.

— А во пиру ль я была, во беседушке! — пропела развеселая ворожея. — Эх, да я ль пила, молода, сладку водочку!

— Оно и видно… — буркнула Алена, снова склоняясь над квашней. Тесто было не в пример тому, на болотном острове, которое, как ни мни, толку мало. Да и наладилась уж Алена с тестом обходиться.

— Сладку водочку, да наливочку! Эх, да я ль пила, молода… — Степанида набрала воздуху и пропела медвежьим голосом: — …из полуведра!

— Кто наливал-то хоть? — но ответа на вопрос свой Алена не получила.

— Эх, эх, эх, эх! — Степанида сорвалась-таки в пляс вокруг стола. — Эх, лед трещит, да не комар пищит! Это кум, да куме, да судака тащит!

Она притоптывала дробно и четко, получше теремных плясиц, и пела в лад, не теряя дыхания, и веселилась от всей души.

— Эх, кумушка, да ты голубушка, свари, кума, судака, да чтобы юшка была! — Тут Степанида остановилась и совершенно трезвым голосом сказала: — А ведь и впрямь, Алена, давно мы юшки не варили.

Алена выпрямилась, ожидая, что ей сейчас спокойно растолкуют причину веселья, но ворожея снова мелко затопотала, выпевая-приговаривая:

— Эх, юшечка, да ты с петрушечкой! Поцелуй-ка кума, да кума-душечка!

И, остановившись наконец, Степанида рассмеялась.

Алена молча смотрела на нее, склонив голову и сделав строгое личико.

— Видать, наша Авдотья пироги пекла — все ворота в тесте! — воскликнула Степанида, тыча пальцем куда-то Алене за спину. Та повернулась, но нигде никаких следов теста не обнаружила, зато хитрая ворожея обхватила ее сзади, приподняла и раскружила.

— Да ну тебя, Стешка! — завопила Алена, вытянув руки с растопыренными пальцами, чтобы и впрямь не перемазаться в тесте. — Что это на тебя накатило?

Ворожея поставила ее на пол и перевела дух.

— Ну-ка, отчищай тесто да беги в церковь! К Охотному ряду, к Параскеве Пятнице! — велела она. — Как раз к венчанью успеешь!

— А что мне в том венчанье?

— Посмотришь, как свадебную порчу наводят, — и Степанида наконец-то заговорила вразумительно. — Была я у Феклицы Арапки — и она как раз в ту церковь собиралась идти порчу напускать. А венчается сынишка Верки Огурцовой с дочеришкой Варюшки Мартыновой! И мы за то выпили, чтобы порча хорошо удалась!