Сгущёнкин проснулся рано – нежный рассвет едва лизнул комнату. Пару раз сладко чавкнув, Сгущёнкин открыл глаза и потянулся.

Сладостный миг потягивания испортил незваный гость. Он сидел напротив кровати и в упор смотрел на Сгущёнкина.

Несколько секунд не до конца проснувшийся Сгущёнкин смотрел на него. В кресле сидел Чёрный человек. Сгущёнкин сообразил, что гость незваный.

– Неслыханно! – возмущённо крикнул Сгущёнкин и вскочил с кровати.

Человек же необычайно проворно сорвался с кресла и бегом бросился вон из комнаты.

– Э-ге-гей! – закричал Сгущёнкин и бросился догонять.

Сгущёнкин почувствовал себя необычайно сильным. И то, что непрошеный гость так его испугался, льстило ему. На волне энтузиазма, как был в «семейниках», Сгущёнкин, помчался за ним по коридору, через входную дверь, по земляной дороге, пересекая душистое поле.

Сгущёнкин всё бежал и бежал по дороге, движимый инстинктом охотника и взбудораженный собственным воображением, в котором он, Сгущёнкин, вырос и стал опасным, таким опасным, что даже Чёрный человек испугался и пытается спастись от него бегством.

Сгущёнкин бежал всё медленней, запоздало соображая, что с того момента, как выскочил во входную дверь, не видел преследуемого, что перед его домом нет поля с земляной дорожкой и что он пробежал много, а одышка так и не появилась, и глухие удары сердца не стали отдаваться в ушах.

Сгущёнкин остановился и огляделся: не было видно ни Чёрного человека, ни любимого дома. Ничего не было: только душистое поле и нежные лучи рассвета. Сгущёнкин положил руку на грудь и понял, что сердце его больше не бьётся.

Где-то вдалеке послышался плач новорожденного. В душе у Сгущёнкина всплыли воспоминания о Толечке, и волна любви тёплым одеялом накрыла его. Детский плач становился настойчивее. И Сгущёнкин, ни о чём не жалея пошёл на него.

Примечания

1

Здесь муж Куди произносит нелитературное слово, подразумевающее недальновидность и наивность супруги.