— Ух наглец! Да я тебе язык отрежу! — воин оттолкнул Тима так, что тот, попятившись, едва не споткнулся; однако вор был достаточно проворен, чтобы и от сильного толчка устоять на ногах.

— Скажи-ка, бугай, как ты отрежешь мне язык без ножа? — с лукавым огнем в глазах сказал Тим.

Воин схватился за кожаный чехол у пояса. Но его рука не нащупала знакомой костяной рукояти. Тим показал воину нож:

— Ты это потерял?

Здоровяк разинул рот, не понимая, как городской умудрился его обезоружить. Тим протянул нож воину:

— Возьми. Драку надо выигрывать до ее начала, понял?

— А ты ловкач, городской! — вдруг расплылся в улыбке его обидчик. Он был только с виду грозен. — Ты стянул у меня нож, пока мы говорили? Здорово ты это ухитрился. Раз ты такой мастер, добро пожаловать в форт. Я просто проверить тебя хотел, думал, ты струсишь.

— Знаешь ли, я такое видывал, что бояться уже отвык, — заявил вор.

Другие воины уважительно посмотрели на шустрого малого. Некоторые из них были еще безусыми юнцами и носу не показывали из форта, не участвовали ни в единой серьезной передряге, а Тим, невзирая на его безобидную внешность, рассуждал, как опытный солдат.

— Как зовут командира вашего отряда? — спросила девушка-воин, недавно пытавшаяся заступиться за Тима.

— Феликс.

— Хорошо, что вы присоединились к нам. Я проводник, разведчица. Меня зовут Орхидея. Рада, что гарнизон форта пополнился храбрыми и находчивыми воинами.

В густые светлые волосы Орхидеи были вплетены цветные нити.

— Красивое украшение, — сделал комплимент Тим.

Он подумал, что даже суровая воительница вряд ли обидится на его похвалу.

— Это не для красоты, — провела рукой по волосам Орхидея. — У многих из нас есть свои талисманы. Смерть витает над жителями форта каждый день, и у воинов со временем появляются приметы на удачу. Амулеты, татуировки, особые заговоры перед битвой… Некоторые талисманы у нас носят на виду, некоторые берегут от чужих глаз и называют "сокровенными". Я не уверена, что они помогают, но таковы наши обычаи, счастливые приметы поддерживают боевой дух.

— Точно, — поддержал Тим. — Я тоже храню одну штуку.

Вор достал из кармана и подбросил на ладони медяк:

— Везучая монетка. Я нашел ее на улице, а она с дырочкой. Потратить нельзя, я и решил, пусть будет на счастье.

Между тем Тима обступили молодые воины. Они хотели послушать о приключениях вне пределов форта, но их желанию было не суждено сбыться. Беседу прервал сигнал рога.

— Не к добру это, — молвила воительница. — В штабе форта назначен сбор всех командиров.

Тим вернулся в шатер к своим друзьям. Исидор по-прежнему не приходил в себя. Рассудок ученого был целиком во власти беспокойного бреда. Исидор стонал и даже жестикулировал во сне, было похоже, что странная болезнь усиливалась. Его нельзя было оставлять без присмотра. Тим сменил Феликса, усевшись возле больного на застеленные шкуры. Часовщик, скорчившись в глубине шатра, увлеченно колдовал над доставшимся ему пистолетом, и вор искренне сомневался, что из Седоуса получиться заботливая сиделка. "Железяки ему важнее людей", — возмущался Тим.

Феликсу же нужно было срочно уходить — только что заглянул посыльный и передал, что гостя просят прибыть к полководцу для важного разговора.

В штабном шатре Феликс застал Северина в тяжелом расположении духа.

— Я позвал тебя по делу, о котором мне трудно и горько говорить с чужаком, — начал командующий, на лице которого лежала мрачная тень. — Но так сложилось, что именно от чужака, от пришельца извне форт сейчас вынужден ожидать помощи…

Губы полководца плотно сомкнулись, точно ему и впрямь нелегко было говорить.

— Я — ваш союзник, — поддержал его Феликс. — И я слушаю.

— Спасибо за такой ответ. Форт столетиями находится на краю гибели. Участь любого из нас зависит лишь от того, не подведет ли его товарищ. Предательство для нас страшней легиона монстров, открыто штурмующих крепостные стены.

— Предательство?

— Да. Подобного не случалось на моей памяти. Большинство из нас убеждены, что измены в форте быть не может. Поэтому я приказал держать происшедшее в тайне от простых воинов. Их дух надломило бы сомнение в соратниках. Предупреждены только командиры.

— Я хотел бы задать один щекотливый вопрос. Я и мои спутники вне подозрений?

— Вполне… По моему приказу за вами наблюдали, и благодаря этой предосторожности мы уверены, что предатель — не среди вас. О, как все было бы просто, если бы это оказались вы! Мы бы потолковали о "городских трусах" и о собственной верности и стойкости, и на том бы успокоились. Не сочти за обиду, моя ирония относится не к вам, а к нам. Мне стыдно признаться, но перед предателем из "своих" мы беспомощны.

— Потому что боитесь огласки?