Разговор с Милорадом представлял определенное затруднение для Феликса. Полководец просил не предавать дело огласке, а Милорад не входил в круг воинов, на допрос которых было дано разрешение. Феликсу следовало бы вернуться к Северину и уведомить, что объявился новоиспеченный свидетель. Но Феликс предпочел для начала просто прощупать почву.

Он застал Милорада с миской в руках, а об его сапоги терся огромный кот. Массивную морду котяры пересекал глубокий шрам, левый глаз погас навсегда, а правое око смотрело с угрюмой воинственностью.

— Уж не этого ли кота кличут Одноглазый, — затеял разговор Феликс. — Мне о нем только что рассказывал Агат.

Милорад, поставил перед котом миску с отварной рыбой:

— Да, этот самый. Кот знатный, легендарный. Как-то раз спас мне жизнь.

— В самом деле?

— Наш отряд отправился в дальний рейд. Мы устроили привал и выставили стражу. Но нежить сняла часовых. Нас бы всех перерезали во сне, да, к счастью, Одноглазый был с нами. Он завыл и зашипел, когда отродья Магога начали приближаться. Только благодаря ему мы успели схватиться за оружие и дали отпор. В той драке котище и лишился глаза.

— Агат сказал, что теперь кот спит на стене под баллистой?

— Да, Одноглазый — доблестный воин, — поддержал Милорад. — Я кормлю его самой свежей рыбой, ведь у меня перед ним должок.

— Ему нездоровится? Агат говорил, что ты даже после отбоя поднимался на стену, чтобы проведать кота.

— Нет, он здоровее нас с тобой, — заверил Милорад. — А накануне… Я дремал у себя в шатре, как вдруг Одноглазый взвыл во все горло. Я сразу узнал его по голосу и встал поглядеть, что там. Но стало тихо. Должно быть, Одноглазому что-то привиделось, а может, он повздорил с другим котом. Я встретил Тёрна, — тот тоже не понял, почему кот воет.

— Тёрна?

— Точно. Мы столкнулись у лестницы, ведущей на стену. Думаю, и его поднял на ноги этот вой.

Феликсу было известно про Тёрна, что тот тоже побывал в плену. По словам Северина, воину чудом удалось выжить — его, оглушенного, исчадья Магога приняли за мертвеца, но, очнувшись, Тёрн сумел бежать.

После беседы с Милорадом Феликс собрался посетить этого человека.

В жилище Тёрна царил беспорядок, какой бывает в домах у одиноких и много пьющих людей. Трудно было разобрать, трезв сам Тёрн или пьян, но его взгляд казался воспаленным, как после бессонной ночи. На полу валялось несколько бутылок с остатками мутноватой жидкости на самом дне.

— Что ты делал после отбоя у лестницы, ведущей на крепостную стену? — спросил Феликс после того, как они обменялись приветствиями.

— Замучила бессонница, — осипшим голосом произнес воин. — Врач приготовил мне какой-то отвар, но он не помогает. Только и выручает, что глотнешь из бутылки. Но чертова зелья хватает лишь на полночи. Со мной такое после контузии.

— Сочувствую, — отозвался Феликс. — Раз уж ты был на стене, не бросилось ли тебе в глаза что-либо необычное?

— Может, и бросилось, — буркнул Тёрн. — Только у меня нет желания никого чернить.

— Речь идет о безопасности форта!

— И я обязан отвечать?

— Вот приказ, подписанный Северином, — лаконично подтвердил Феликс.

Неторопливо ознакомившись с мандатом, Тёрн неохотно признался:

— Я видел Орхидею.

— У нее тоже бессонница?

— Не хочу, чтобы из-за меня на нее пала тень подозрения. Для чего бы Орхидея ни выходила после отбоя из своего шатра, — готов присягнуть, это не имеет отношения к поврежденным баллистам.

— А ты не знаешь, почему взвыл кот? — допрашивал Феликс. — Милорад утверждает, что его поднял на ноги вопль Одноглазого.

— Чем это тебе поможет? — спросил Тёрн.

— Говорят, кот спит под баллистой. Может, он выл на диверсанта. Допустим, тот полез к орудию и нечаянно наступил на кота.

— И что? Одноглазый еще не научился человечьему языку и не сумеет сказать, кто это сделал.

— И все же кое-что мне стало ясно… Предатель натыкается на кота, кот яростно воет. Предатель убегает. Тут же у крепостной стены ты наталкиваешься на Милорада и замечаешь Орхидею. Кстати, Милорад не говорил про нее.

Но Тёрн совсем замкнулся:

— У меня голова болит, оставь меня в покое.

Расставшись с ним, Феликс поинтересовался у встречных обитателей форта, где сейчас может быть Орхидея. Ему отвечали, что, если разведчица не упражняется на стрельбище, то, вероятнее всего, отправилась в Галерею Грёз.

Феликс еще не бывал в Галерее.

Так именовалась аллея статуй, искусно вытесанных из цельных глыб льда, явно, привезенных с того самого светящегося озера, из которого брали материал и на строительство форта.

В Галерее на Феликса снизошло умиротворение. Ледяные скульптуры источали покой. От статуи к статуе прогуливалась девушка, в ее светлых волосах пестрели вплетенные туда цветные нити.