— Чужая голова не болит, — хмыкнул Тим.

— Я не питаю иллюзий насчет людей. Но я не склонен никого осуждать, не разобравшись, — Феликс встал, собираясь уходить. — Я должен еще раз встретиться с Орхидеей.

Феликс приподнял полог и, выбравшись наружу, лицом к лицу столкнулся с молодым воином.

— Ты не меня ищешь? — догадался Феликс.

Он узнал этого воина. Тот входил в число командиров, обедавших у начальника форта, когда пленных Феликса и Исидора привели в штабной шатер на допрос. У Феликса прочно запечатлелось в памяти его лицо. Оно было сплошь покрыто татуировками — трудно было его не запомнить.

— Я ищу тебя. Я Лавр, командир разведчиков.

— У тебя служит Орхидея?

— Да, и потому я и пришел к тебе. Я раскрою тебе глаза на то, что она делала у крепостной стены нынче после отбоя, но, прошу, сохрани это в тайне.

— Я чужой человек в форте. Очень скоро мы с друзьями покинем крепость, и вы с Орхидеей о нас, наверняка, больше никогда не услышите. Так что можешь смело доверить мне свой секрет.

— Орхидея ждет нас в Галерее Грёз. Идем, теперь она все расскажет.

Когда они достигли места, в окружении искусных статуй Феликс выразил восхищение воину-скульптору. В неприступном форте, где мужчины и женщины с юности берутся за оружие, у Лавра вряд ли была возможность всерьез учиться ваянию. Он был самородок, художник от природы, сам освоивший искусство высекать фигуры из ледяных глыб.

— Я часто думаю, что станется с ними без меня, — признался Лавр.

— У тебя нет учеников? — спросил Феликс.

— Все воюют. Каждый мечтает управляться с копьем и арбалетом, уложить десяток Магоговых тварей. А не вырезать фигуры изо льда…

— Со слов Орхидеи мне показалось, что жители форта любят Галерею, — возразил Феликс.

— Да, любят. Воины часто проводят там время и будут жалеть, когда она придет в запустение… Ладно… бог с ним… Не понимаю, с чего это у меня в голове поселились такие мысли…

Орхидея нетерпеливо вышла им навстречу, Лавр сжал ее в объятиях.

— Орхидея — моя жена, Феликс. Тёрн видел ее, когда она шла ко мне на свидание.

Феликсу сразу вспомнилось, что говорил про Орхидею начальник форта: многие воины, не оставшись равнодушными к ее красоте, пытались ухаживать за ней, но она всем отвечала отказом. Вот где причина такой неприступности — она жена Лавра!

Однако почему они с Орхидеей держат это в секрете? Конечно, в Огненном городе влюбленный кузнец Дарен вынужден был украдкой видеться с дочерью богача Мирой. Но в форте, где богатство ничего не значило, а жители считали себя связанными узами боевого братства, зачем было скрывать свою любовь?

— Жизнь разведчика часто висит на волоске, — сказала Орхидея. — И раз Лавр командует отрядом, то кто-нибудь может посчитать, что порой он бережет меня нарочно, а на самое опасное дело посылает других. Но Лавр не бережет меня, я бы ему не позволила!

— Верно, — взял слово Лавр. — Я не пытаюсь защитить Орхидею, хотя иногда бывает нелегко удержаться. И все же мне стало бы вдвойне трудней принимать решения, будь у воинов сомнения в моей справедливости.

— Не собираетесь же вы таить свои отношения вечно? — затронул деликатную тему Феликс.

— Я быстро выдвинулся и еще не успел заслужить безоговорочного авторитета у воинов. Но со временем я проявлю себя как командир — тогда и настанет срок сбросить маски, — поделился Лавр. — Теперь тебе все известно, Феликс. Тёрн вовсе не обознался, он сказал чистую правду.

— У меня есть последний вопрос. Мне как раз пригодилась бы зоркость разведчиков, — и Феликс достал из внутреннего кармана плаща белую отполированную косточку, напоминающую фалангу пальца; она была покрыта сложным резным узором. — Чьё это?

— Откуда ты взял такую вещь?

— Кто-то обронил ее на крепостной стене.

— Мы с Лавром ни у кого не могли видеть ничего подобного, — ни секунды не колебалась Орхидея. — Это похоже на "сокровенный амулет", их никому не показывают.

— У нас есть обычные талисманы, — заговорил Лавр. — Орхидея вплетает в волосы разноцветные нити. Я сделал татуировки на лице. Но у иных есть особые амулеты. Их не носят напоказ.

— Так что, "сокровенные" талисманы есть не у всех? — переспросил Феликс.

— "Сокровенными" становятся лишь те, с которыми связано что-то исключительное, — ответила Орхидея. — Если фляга чудом спасет тебе жизнь — примет на себя удар вражеского клинка, — то помятая фляга потом перейдет к твоим детям и внукам, не только как память о стародавних сражениях, но и как твое благословение. О "сокровенных" амулетах не принято болтать без нужды.

— Нужно вернуть амулет владельцу, — обеспокоено молвил Лавр. — Наверное, хозяин уже ищет его по всему форту.

— Полагаю, эта вещица принадлежит предателю.