— Моя двоюродная сестра тоже немного того, — и покрутил указательным пальцем у виска. — Пока кто-то их опекает, все идет как нельзя лучше. Но стоит им оказаться хоть ненадолго одним, как все идет прахом.

Нередко интуиция полицейского сродни интуиции законченного подлеца, подумал Сантамария.

— Моя сестра не разбирается в делах, ни черта в них не смыслит, — прорычала синьора Табуссо. — Но это не означает… не вижу ничего такого…

Она побагровела, оскорбленная Де Пальмой, который намекнул ей на возможные неприятные последствия. А она, видно, совсем упустила их из виду.

— Но я вовсе не утверждаю, что ваша сестра слабоумная, — возразил Де Пальма. — Тем более что тут, — он с жестокой улыбкой дотронулся до кармана пиджака, — лежит ордер и на нее. Мы многого ждем от ее показаний.

— Какой еще ордер?

— Увы, нам придется отвезти в полицию и синьорину Вирджинию, — сказал Де Пальма. — Для оказания ею помощи в расследовании, как мы это называем. Мы уверены, что она расскажет нам много интересного.

Синьора Табуссо, подобно Де Пальме, тоже покрутила указательным пальцем у виска.

— Интересно, кто здесь слабоумный! Что вам сможет рассказать Вирджиния?

— О, многое, — сказал Де Пальма, приглаживая волосы. — Уж мы найдем способ ее убедить быть с нами откровенной.

Синьора Табуссо вскинула на него глаза, в них был невольный страх.

— Не пытайтесь меня запугать, сейчас не времена немецкой оккупации. Есть законы, адвокаты…

— Ах да, я совсем забыл про адвокатов! — воскликнул Де Пальма. — Не хотите ли вы позвонить своему адвокату? Попросить его приехать?

Синьора Табуссо в ответ лишь пожала плечами.

— Верно, я и не подумал, сегодня воскресенье, — сказал Де Пальма. — Он ведь мог куда-нибудь уехать… У него, конечно же, прекрасная вилла в горах, а может быть, на берегу Лаго Маджоре. У этих знатоков юриспруденции куча денег, — со вздохом добавил он.

Он сел прямо напротив синьоры Табуссо, взял свернутый в трубку рулон и стал постукивать им по картонке для шляп, а Сантамария не мог ему знаком дать понять, что положил в картонку и черную сумку.

— А вот Гарроне не удалось завоевать себе место под солнцем, — сказал Сантамария. — Стать уважаемым профессионалом.

— Но он чуть было не преуспел в этом, — добавил Де Пальма. — Он нашел «Ле буне пере»… бедняга. И тоже мог стать солидным архитектором. — Он покачал головой. — Да, жаль его. Вы, синьора, знали архитектора Гарроне?

Вызов был брошен. В таких случаях у «подозреваемого» было два пути: либо возмутиться, начать все отрицать, бурно протестовать (но при этом его терзала мысль, что полиции уже все известно), либо отвечать уклончиво, неопределенно, а то и просто молчать.

Синьора Табуссо, поборов ярость, избрала второй путь.

Умная женщина, подумал Сантамария.

— Ну, как хотите, — сказал Де Пальма, прождав с полминуты. — Но я тоже профессионал и должен вас предупредить: все эти трюки с полицией не проходят. Вы можете молчать как рыба, сколько вам вздумается, или во всем признаться, или же рассказать совершенно невероятную, лживую историю и затем, подписывая протокол допроса, от всего отказаться… Нам это безразлично, поверьте мне на слово, потому что все тузы в наших руках.

— Какие тузы, о чем это вы? — сказала синьора Табуссо.

Но ей не удалось изобразить неподдельное изумление. Впрочем, и возмущения в голосе тоже не прозвучало. Скорее всего, ей как женщине трезвой захотелось узнать, что же все-таки известно полиции, подумал Сантамария.

— Для начала нам известно, что вы собирались продать по частям свой «луг». Превосходная идея, и это было бы весьма выгодное дельце — в наши дни жить только на ренту становится все труднее.

— Вы сдаете несколько квартир и еще имеете дом на виа Барбару, который приносит вам не прибыль, а одни неприятности, — с улыбкой добавил Сантамария. — Мне об этом только что рассказала Вирджиния.

Синьора Табуссо слегка поморщилась.

— Вы, синьора, обратились в серьезную архитектурную мастерскую «Трессо и Кампана» с просьбой составить проект наилучшего использования всех преимуществ вашего участка земли, — продолжал Де Пальма. — Во сколько оценивается этот участок?

— Трудно сказать, — ответил Сантамария. — Примерно в сто — двести миллионов лир.

— Во всяком случае, деньги немалые. Достаточные, чтобы спокойно прожить вместе с Вирджинией до конца своих дней. И тут появляется Гарроне, не так ли, синьора?