смог такое от меня укрыть? Ай-яй-яй...

Батик неуловимо попытался вырвать у нее из рук сборник, но Анари в долю секунды

среагировала и спрятала книжку за спину. Потом, как бы дразня, подбросила и

поймала.

– А вот отбери?
– подмигнула она.

Батик оглядел Фартовую, ее милое насмешливое личико с прекрасными зелеными

глазами, стройную фигурку с красивой талией, длинные сильные ноги, и подумал,

сколько же мерзкого характера и изощренной жестокости помещается в этом небесном

существе. Вспомнил, как управлялся с братвой Дидун. Нет, конечно, он был

порядочной сволочью, но Анари оказалась еще большей сволочью. Стрелки,

устраиваемые аттилийцем, ни в какое сравнение не шли с кровавыми бойнями,

которые устраивала Анари на месте каждой разборки. Пацанов она не щадила, и без

дела у нее никто не смел сидеть. Если заметит, мгновенно находит, чем заняться.

При этом Фартовая часто исчезала в неизвестном никому направлении, а по ее

возвращении в подозрительно много раз увеличивался бюджет братвы. Некоторые из

старших вспоминали лучшие годы ее отца, Рантана Неласа, и предсказывали

повторение тех дел, которые происходили в те недалекие времена. А это значит,

что связываться с Анари себе дороже.

Ани еще пролистала несколько страничек, гаденько ухмыляясь.

– Ой блин, - буркнула она и остановилась.

Батик глянул на то, что завладело вниманием Неласи.

Два листа расклеились, и между ними оказался сложенный вчетверо листок

пожелтевшего пергамента. Анари схватила его, захлопнула книжку и вручила Батику.

Похоже, фривольные стишки больше Фартовую не интересовали.

Анари развернула листок. Его покрывала какая-то невообразимая мурня на

древнеколинейском языке. Все бы ничего, да вот только сплошь и рядом с текстом

нарисованы какие-то дурацкие картинки: сердечки, звездочки, рожицы, еще что-то

эдакое. Анари чувствовала, что листочек, несмотря на видимую бесполезность,

обладает чем-то притягательным и необычным. Она свернула его и блеснула глазами

на Батика.

– Сгинь, - твердо, но вежливо велела она. Тот мгновенно испарился, прижимая к

груди любимый сборничек весьма неприличной поэзии.

Естественно, к учителю после сегодняшнего Анари не побежит за разъяснениями,

слишком велика обида. Но по другим каналам вполне возможно откопать хоть что-нибудь

об этой фигульке. "Расспрошу Нарата, расспрошу Меркола, расспрошу дядю Лиэта, -

решила она, засунув пергамент за пазуху.
– Может, пацанов расспрошу, но это вряд

ли".

Вздохнула и подняла глаза к потолку. "Папуля!
– мысленно позвала Анари.
– Как ты

там? Я вот тут лохов кидаю, с хел-Хаттором ссорюсь... хотя он сам виноват!

Подскажи, папа, как сделать так, чтобы он мне нервы не мурыжил? Может, сразу не

ответишь, но все же...".

– Из какой задницы ты этот листок вытащила? Это несерьезно!
– заявил дядя Лиэт,

рассматривая древнеколинейские письмена.

– Вот именно, что из задницы!
– подтвердила Анари, запрокинув ноги на стол и

любуясь начищенными до блеска черными кожаными сапогами.
– Оказался он в

сборничке порнопоэзии.

Лиэт с весьма выразительным намеком посмотрел на Анари.

– Да не читала я это, не бойся, - махнула рукой она, заметив сей пронзительный

взгляд.

– Смотри, - протянул дядя Лиэт.
– Узнаю - поставлю в угол.

– Попробуй, - хмыкнула Анари, рассматривая саблю на стене.
– Красивая сабелька,

– заметила она.
– Подари, а?

– Перетопчешься, - буркнул дядя Лиэт, все еще пытавшийся разобраться в тексте на

листочке.
– У тебя вон меч какой. Неужто мало?

Анари любовным движением прошлась пальцами по серебряной, хорошо сделанной

изящной гарде.

– Ни в коем случае, - возразила она.
– А сабля все же хороша...

– А кто спорит?
– хитро прищурился Лиэт.
– Только не для таких, как ты, ее

ковали...

– Да куда уж нам, сирым да убогим, до прынцев...

"Вылитый Рантан!" - вдруг подумал Лиэт, мельком глянув на насмешливую рожицу

Анари. Те же огромные и красивые зеленые глаза с хитрым прищуром, косая ехидная