Мирина заметила ее замешательство и шепотом завела речитатив, подсказывающий царевне, что делать, по мере того, как мелодия свирели то нарастала, то затихала:

Кассандра быстро сообразила что к чему и, переняв рисунок танца, задвигалась в лад со всеми.

— Этим двоим вместе в самый раз, — шепнула Атиша Пентесилее.

Пентесилея велела двум новеньким Лунным Всадницам устраиваться на ночь в ее собственном шатре. Когда они улеглись рядом на мягких подушках, Мирина зашептала Кассандре:

— Ты не жалеешь?..

— Нет, — твердо заверила та. — Я засну счастливее, нежели когда-либо в моей жизни.

Мирина всхлипнула.

— У меня до сих пор в груди ноет.

— Ты спи, — спокойно посоветовала Кассандра. — Утром придет радость.

— Правда? — Мирина зевнула и закрыла глаза.

— О да, — подтвердила Кассандра.

Следующее, что осознала Мирина, это шорох во тьме: Пентесилея резко встряхнула ее за плечо.

— Разбуди Кассандру! — велела она.

В голове у Мирины разом прояснилось: ну да, конечно, она же — с Лунными девами, а долг жрицы — встать и одеться до рассвета. Надо думать, все остальные уже вышли из шатров и готовы приветствовать солнце.

— Кассандра! — шепнула она. — Вставай!

Девушки кое-как оделись, стараясь проделать это быстро, но без излишней суеты в темноте. Глядя, как они то и дело наталкиваются друг на друга, Пентесилея не сдержала смеха.

— Со временем научитесь, — заверила она.

Наконец все вышли в прохладную мглу. Благодаря лунному отсвету, отыскали себе местечко, но Атиша, заметив новеньких, велела им встать в первый ряд, ближе к ней.

— Ты ведь знаешь танец в честь солнца? — спросила она Мирину.

— О да, — отозвалась девушка, воздев руки над головой и качнув ими туда-сюда.

Кассандра немедленно повторила ее движение.

— Да, верно, — похвалила ее Атиша. — У тебя отлично получается.

Пентесилея взялась за барабан. Едва на востоке замерцал первый розовый отблеск, она принялась отбивать мерный ритм, а все Лунные Всадницы покачивали воздетыми руками из стороны в сторону в лад музыке. Всё новые золотисто-розовые полосы, словно чуткие персты, расчерчивали небо, ритм нарастал. В груди у Мирины пробудилась к жизни крохотная почка радости: почка наливалась силой, распускалась, разгоняя мучительную горечь прошлой ночи. «Я здесь со жрицами, — твердила про себя девушка. — Я — здесь, и я — одна из них».

По мере того как становилось все светлее, ритм менялся. И вот руки Лунных Всадниц волнообразно затрепетали сверху донизу, извиваясь, точно живые змеи. Наконец все небо озарилось, вспыхнули и засияли слепящие солнечные лучи, плясуньи закружились всё быстрее и быстрее, барабанный гром раскатился оглушительным каскадом — и резко смолк. А в следующий миг девушки загомонили, захлопали в ладоши, заулыбались друг другу. Мирина оглянулась на Кассандру: та стояла, завороженно глядя на встающее солнце, лицо ее было омыто розовым светом, а на губах играла тихая, умиротворенная улыбка.

Лунные Всадницы сначала накормили и напоили кобылиц, а уж затем сели завтракать сами.

— Как только мы свернем шатры, мы займемся упражнениями, — сообщила Атиша. — Затем вымоемся, оденемся для вечерних обрядов и поскачем дальше. Тебе, Мирина, сегодня предстоит танцевать для рыбаков.

— Мне… танцевать уже сегодня? — задохнулась девушка.

Те, что сидели рядом, рассмеялись.

— Да-да, — подтвердила Пентесилея. — Такова традиция: новая жрица всегда танцует на вечернем празднестве.

— То есть я одна танцевать буду?

— Да!

— Но что именно?

— Уж смотря чему тебя научит Атиша.

— А как же Кассандра?

Атиша рассмеялась кудахтающим смехом.

— Думается, нашим хозяевам приятно будет послушать песню из уст дочери Приама. Они сочтут это за великую честь.

Кассандра на мгновение замялась.

— Песни, которым я обучена, все — в честь Аполлона.

— Спой то, что у тебя на сердце, — посоветовала Атиша, разом посерьезнев.