— Не будьте таким жестоким.

— Как я уже сказал, — продолжил адвокат, — Флора успела позвать на помощь, и к великому счастью, ее громкий крик поднял на ноги всех обитателей дома. Мужчины взломали дверь в ее спальню…

— И что?

— Ну? Ну? — поддержал адмирала Джек.

— Можете представить себе ужас тех людей, которые, вбежав в покои Флоры, увидели ее в лапах отвратительного чудовища. Оно впилось клыками в шею девушки и едва не высосало всю кровь из ее вен.

— О, черт!

— Прежде чем кто-то смог опомниться и схватить эту тварь, вампир бежал с места кровавого пиршества. Выстрел, посланный вслед, не принес никакого результата.

— Но они хотя бы погнались за ним?

— Насколько я знаю, они преследовали его до парковой стены. Однако вампир ушел от погони, оставив людей в состоянии неописуемого ужаса.

— Я никогда не слышал ничего подобного. Джек, что ты думаешь?

— Да я ведь слушал, а не думал, — ответил моряк.

— А что вам известно о моем племяннике? — спросил адмирал.

— О нем я ничего не слышал.

— Ах, вот как?

— Совсем ничего. Я даже не предполагал, что у вас есть племянник. И я не знал, что какой-то джентльмен, состоящий с вами в родстве, имеет отношение к таинственной истории с вампиром. Все мои сведения взяты из слухов, распространяемых местными жителями. Об остальном мне ничего не известно.

— Да, если не знаешь чего-то, то лучше об этом не говорить. Но мне все-таки интересно, кто написал это письмо.

— Я абсолютно не в курсе дела, — ответил Кринклс. — Поверьте, мой доблестный сэр, меня ужасно огорчил тот факт, что кто-то воспользовался моей фамилией для подобной цели. Тем не менее, письмо привело вас сюда, и отныне я всю жизнь буду хвастаться тем, что сидел за одним столом с таким храбрым защитником страны, как вы, адмирал! Ваши славные подвиги навсегда останутся в памяти народа и в сердцах настоящих британцев.

— Шпарит как по книге, — восхищенно заметил Джек. — Сам-то я читать не умею, но мне доводилось слышать, как это делали другие, и надо сказать, что каждый раз там была какая-то невразумительная чушь.

— Молчать, матрос! — велел адмирал. — Нам не нужны твои глупые реплики.

— Слушаюсь, сэр.

— Мистер адвокат, вы честный парень, а честные парни обычно размышляют здраво.

— Согласен с вами, сэр.

— Если это письмо описывает реальные события, то, значит, моему племяннику действительно понравилась девушка, которую укусил вампир. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Стараюсь, сэр.

— Что бы вы сделали на моем месте?

— Одной из самых трудных и, я бы даже сказал, неблагодарных задач является вмешательство в семейные дела, — ответил адвокат. — Невозмутимый и трезвомыслящий свидетель обычно видит происходящие события совершенно в ином свете, чем люди, подверженные влиянию текущей ситуации.

— Вы правы. Продолжайте.

— Уважаемый сэр, по моему скромному суждению и с разумной точки зрения на этот вопрос, я могу сказать, что вашему племяннику не следовало бы брать в жены девушку, которая подверглась нападению вампира.

— Да, это неприятно.

— Тем более, что юная леди будет впоследствии иметь детей, — заметил Джек.

— Разговорчики!

— Есть, сэр!

— А ведь после смерти она может стать вампиршей, — продолжал адвокат. — Что если она начнет пить кровь своих детей?

— Может стать вампиршей? С чего бы это ей превращаться в такую тварь?

— Уважаемый сэр, неужели вы не знаете эту отличительную черту вампиров? Каждая укушенная жертва после смерти также становится вампиром.

— О, черт!

— Это проверенный факт!

— Так-так! — присвистнув, воскликнул Джек. — Значит, если она покусает и нас, то мы станем командой вампфигеров!

— Это плохая новость, — сказал адмирал и, поднявшись с кресла, зашагал по комнате. — Да, плохая, висеть мне на рее!

— А кто сказал, что это правда? — заметил Джек.

— Тебя никто не спрашивает!

— Сэр, я сообщил вам обо всем, что знал, — произнес адвокат. — Могу лишь повторить, что остаюсь вашим покорным слугой и буду счастлив помочь вам в любое время.

— Спасибо, мистер…

— Кринклс.

— Да, Кринклс. Вы еще обо мне услышите. Раз уж я сюда приехал, то разгребу это дело до самого дна, каким бы глубоким оно ни оказалось. Чарльз Голланд — сын моей бедной сестры. Он единственный родственник, который остался у меня на белом свете, и его счастье дороже мне собственного сердца.

Крепкое вино сделало Кринклса чувствительным к душевным словам, и маленький адвокат, отвернувшись, заморгал глазами.

— Сэр, благослови вас Бог, за вашу щедрую натуру, — ответил он.
– Желаю вам удачи.