— Лучшие номера, сэр! Вино! Проветренные постели! Хорошее обслуживание и свежий воздух!

— Швартовы на кнехт! — сказал Джек и дал хозяину заведения дружеский тычок под ребра, от которого тот сделал несколько ужимок, похожих на кривляние клоунов в цирковой пантомиме.

— Где наша лоция? — спросил старик.

— Здесь, в рундуке, — ответил Джек и, вытащив из кармана письмо, передал его адмиралу.

— Может быть, войдете, сэр? — спросил хозяин постоялого двора, придя в себя от удара под ребра.

— Какой смысл вести швартовку, если мы не знаем, туда ли приплыли? Я прав, приятель?

— Да, конечно, сэр, — с поклоном ответил хозяин двора. — Только что вы имеете в виду?

Адмирал развернул письмо и зачитал подчеркнутый абзац:

— "Если вы остановитесь в Аксоттере на постоялом дворе "Оружие Нельсона", то дайте мне знать. Вам останется лишь послать за мной, и я расскажу об остальном. Ваш преданный Джозиа Кринклс".

— Это Аксоттер, сэр, — ответил владелец заведения, — и вы на постоялом дворе "Оружие Нельсона". Свежие постели, хорошее вино…

— Молчать!

— Как скажете, сэр.

— Кто этот черт? Я говорю о Джозии Кринклсе.

— Ха-ха-ха-ха! Простите меня за смех, сэр, но вы попали в точку! Говорят, что у чертей и адвокатов много общего. Вот, почему я рассмеялся.

— Я заставлю тебя улыбаться другим отверстием, если ты сейчас же не закроешь свой рот! Кто такой Кринклс? Отвечай!

— Здесь все знают мистера Кринклса, сэр. Он уважаемый адвокат. Приличный и степенный человек.

— Адвокат, говоришь?

— Так точно, сэр.

— Эх, мать его за ногу…

Джек издал унылый свист, и оба моряка огорченно посмотрели друг на друга.

— Если я еще когда-нибудь попадусь на такую подлую шутку, то повесь меня на рее! — попросил адмирал.

— Как прикажете, сэр, — ответил Джек.

— Протрястись сто семьдесят миль, чтобы нарваться на какого-то юриста-мошенника, якорь ему в корму!

— Так точно, сэр!

— Я пущу его ко дну! Джек!

— Да, ваша честь?

— Грузи багаж в карету.

— А как же мастер Чарльз? Конечно, адвокаты — худшие из негодяев, однако, сэр, он может сказать нам правду, хотя бы раз в жизни. Иначе мы не узнаем верный курс. Если этот жулик попробует запутать нас, я устрою ему пиратскую пляску на ножах. Так что уезжать преждевременно, сэр.

— Чертов проходимец! Да как ты смеешь читать мне проповеди, неуклюжий боров?

— Потому что вы их заслуживаете!

— Так! Бунт на корабле! Я закую тебя в колодки! Ты — плут, а не моряк!

— Что верно, то верно! Уже не моряк.

— Но я-то им остался! — с вызовом сказал старик.

— Отлично. Раз уж меня списали с довольствия, позвольте попрощаться, сэр. Надеюсь, что вы найдете себе в помощники моряка получше, чем Джек Прингл. Желаю вам всего хорошего. Вы не называли меня плутом, когда у острова Корфу над нами свистели пули.

— Ну ладно, Джек, давай плавник. Эх, ты, мужлан! Неужели ты оставил бы меня в такой ситуации?

— Наверное, нет.

— Тогда забудем о ссоре.

— Только больше не говорите мне, что я не моряк. Если хотите, называйте меня ослом, но не трогайте святого чувства. Здесь я обидчив, как ребенок. Так что не надо оскорблений.

— Да разве я хотел тебя обидеть?

— Вот же старый дьявол!

— Ты это о ком?

— Да не о вас, конечно.

Препираясь и расталкивая изумленных постояльцев, которые сбежались послушать их перебранку, они вошли в просторный зал.

— Вам отдельную комнату, сэр? — спросил хозяин постоялого двора.

— Зачем она нам? — с ухмылкой начал Джек. Но адмирал оборвал его:

— Тишина на палубе! Да, я хочу отдельную комнату и кувшин грога.

— Покрепче! Чтобы слезу выжимало! — добавил моряк.

— Будет исполнено, — залебезил владелец заведения. — У нас хорошее вино и свежие постели…

— Мы это уже слышали, — оборвал его Джек и угол трактирщика еще одним тычком под ребра.

— Эй, любезный! — крикнул адмирал. — Пошли кого-нибудь за этим адвокатом.

— За мистером Кринклсом, сэр?

— А то за кем же?!

— И как мне вас представить, Ваша честь?

— Адмиралом Беллом!

— Конечно, адмирал. Мы в один миг исполним. А мистер Кринклс — очень милый и приятный человек.

— Скажи ему, что Джек Прингл не любит ждать, — добавил задиристый моряк.

— Да, да, конечно, — ответил владелец двора.

Он был в таком смущении от полученных ударов и того переполоха, который устроили в его заведении приехавшие гости, что уже почти не разбирал, кто из них слуга, а кто — хозяин.