Мать заломила руки, продолжая плакать.

— Меня разбудили звуки бури, — добавил Маршдел. — Потом я услышал крик.

Юноши, дрожа, приблизились к постели. Флора сидела, откинувшись спиной на подушки. Она была без чувств. Ее лицо казалось белым, словно мел, а слабое дыхание едва угадывалось. На одежде, большей частью у шеи, виднелись пятна крови. Она выглядела как жертва долгой и мучительной болезни, и братьям почти не верилось, что еще день назад их сестра была в расцвете сил, лучась здоровьем и весельем.

— Она спит? — спросил Генри, уронив слезу на мертвенно-бледную щеку девушки.

— Нет, — ответил мистер Маршдел. — Это обморок, из которого мы должны ее вывести.

Применив активные меры по восстановлению кровообращения и упорно использовав их какое-то время, они с облегчением увидели, как девушка открыла глаза. Однако, придя в сознание, она снова начала звать на помощь и кричала до тех пор, пока Генри не заставил ее осмотреться по сторонам. Увидев вокруг себя знакомые лица друзей и родных, она затихла и робко осмотрела собравшихся людей. Затем, содрогаясь от пережитого ужаса, девушка расплакалась и невнятно зашептала:

— О, небеса, пожалейте меня! Даруйте мне милость и спасите от ужасного призрака!

— Флора, здесь нет никакого призрака, — сказал мистер Маршдел. — Рядом с вами собрались люди, которые любят вас и которые ради вашей безопасности не пожалеют собственные жизни.

— Господи! О Господи!

— Вы сейчас очень напуганы. Но прошу вас, расскажите, что случилось? Вам теперь ничто не угрожает.

Бедняжка так дрожала, что мистер Маршдел рекомендовал дать ей какой-нибудь спиртной напиток. Девушку уговорили, хотя и с трудом, проглотить из кубка небольшую порцию вина. Вне всяких сомнений, стимулирующий эффект напитка оказался полезным. Ее щеки слегка порозовели, а в голосе появилась большая твердость.

— Не покидайте меня, — произнесла она. — Не оставляйте меня одну. Я умру от страха, если вы уйдете. Спасите меня! Спасите! Ужасная тварь! Какое мерзкое лицо!

— Милая Флора, расскажи нам, что произошло, — попросил ее Генри. — А потом ты выспишься, и страх пройдет.

— Нет! Нет! — закричала она. — Я больше никогда не смогу заснуть!

— Не говори так, сестра. Через несколько часов ты успокоишься. Тогда мы и выслушаем твой рассказ о том, что с тобой приключилось.

— Я расскажу… Я расскажу вам об этом сейчас.

Она на миг закрыла лицо ладонями, будто собирая воедино разбежавшиеся мысли.

— Меня разбудила буря, и я увидела в окне ужасный призрак. Мне хотелось закричать, но я не могла произнести ни слова. О Боже! Я не могла пошевелиться. Эта тварь приблизилась. Она схватила меня за волосы! Потом я ничего не помню… Не помню…

Девушка несколько раз подносила руку к шее, и, заметив это, мистер Маршдел встревожено спросил:

— Флора, он порезал вашу шею? О Господи, какая рана!

— Их здесь две, — подтвердила мать и поднесла светильник к ложу.

Все увидели на горле Флоры два небольших, но глубоких пореза — вернее, два прокола в полутора дюймах друг от друга. Из ран сочилась кровь, стекавшая на ворот кружевной сорочки.

— Чем он тебя? — спросил Генри.

— Не знаю, — ответила девушка. — Но я чувствую себя слабой, словно умираю от потери крови.

— Ты не умрешь, милая Флора. Судя по пятнам на одежде и перине, кровотечение было сильным, но не таким уж и большим.

Внезапно мистер Маршдел оперся рукой на резвое изголовье кровати и тихо застонал. Все повернулись к нему. Генри, стараясь скрыть волнение, спросил:

— Вы что-то хотели сказать, мистер Маршдел? У вас появилась догадка, способная пролить свет на это странное нападение?

— Нет, нет, никаких догадок, — ответил Маршдел, усилием воли выходя из депрессии, в которую он впал. — Мне нечего вам сказать. Но я думаю, что Флоре сейчас не помешало бы поспать — если она, конечно, сможет.

— Я не желаю спать! — вскричала девушка. — Я больше не отважусь спать одна.

— Но ты не останешься одна, дорогая Флора, — успокоил ее Генри. — Я сяду рядом и буду присматривать за тобой.

Она взяла его руку в свои ладони, и слезы покатились по ее щекам.

— Обещай мне, Генри, — взмолилась Флора, — что ты не оставишь меня одну — даже за все дары небес.

— Я обещаю.

Девушка мягко откинулась на подушки и с глубоким вздохом облегчения закрыла глаза.

— Она слаба, — произнес мистер Маршдел. — Ее сон будет долгим.

— Мне не дает покоя ваша реакция, — сказал Генри. — Я уверен, что вас терзают ужасные мысли.

— Тише, тише, — ответил мистер Маршдел, указав на Флору. — Об этом позже. И не здесь.