бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

(— Ну, и как же она работает? — врезаюсь я в паузу.

— На воспоминаниях.

— Что?

— Говорю же, на воспоминаниях. На мыслях, рассказах, памятках о прошлом.

Вдруг бабушку охватывает приступ кокетства: она игриво оправляет волосы и кхекает.)

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

(Воспоминания?)

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

(Подавшись к рупору, бабушка четко произносит:

— Помню…)

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

(Что-то громко щелкнуло, а потом раздалось чудное пыхтение, словно некий крохотный локомотив отправился в путь. Звуки явно шли из машинки.)

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

(— Надо же, работает! — Бабушка прихлопнула ладонью рот. — Господи боже мой!)

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

(Вот тут она и начала.)

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

(— Помню, как мы познакомились. Муж мой, дорогой и любимый. Лето 1928 года. Мне шестнадцать, я во всем в белом. И в соломенной шляпке, что была маловата, ее беспрестанно сдувало ветром. Это было…)

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

бла-бла-бла-бла-

…возвращаясь в Левис, он

спросил, можно ли нам

переписываться. Я сохранила

все его письма. Тридцать семь

штук — чуть больше чем за

месяц. В последнем он извещал,

что едет просить моей руки.

Специально купил новый

костюм, вымыл и навощил

машину. Для моральной

поддержки и свидетелем

своей порядочности

прихватил с собой отца Буйона.

Была суббота в начале

сентября. Условились

встретиться возле церкви.

Подъехала его машина. Мы

оба ужасно волновались. Когда

отец Буйон на минутку отлучился,

мой суженый, тридцатилетний

мужчина, но робкий, как девица,