Шрифт:
Вот как обрисовывается у Сахарова трансформация Огненного змея в человека:
"Как скоро он спустится в трубу, то очутится в избе молодцом несказанной красоты. Не любя, полюбишь".
Далее Сахаров заключает:
"Умеет оморочить он, злодей, душу красной девицы приветами".
"В массе суеверий, – отмечает также С. Максимов, – не поддающихся никаким влияниям и внушениям и уживающихся с христианскими верованиями, выделяется одно… Это бабьи рассказы о "Летучем" – он же "Налетник" или "Огненный змей" – являющемся в виде сказочного чудовища".
В своей книге "Нечистая, неведомая и крестная сила" Максимов далее пишет:
"Многие женщины… передают священникам на исповеди, что их отсутствующие, а часто и умершие мужья являются к ним въяве и спят с ними, то есть вступают в половые сношения. Сплошь и рядом не только вдовы, но и замужние женщины… рассказывают о своих похождениях подобного рода со всеми мелкими подробностями. Изучающим деревенский быт или наблюдающим его по обязанности соседства часто доводится получать указания на те избы, куда летят Огненные змеи, и на тех женщин, с которыми они находятся в плотском сожитии".
А вот что пишет на ту же тему другой наш знаменитейший фольклорист А. Афанасьев:
"Змей, говорят простолюдины, летает по поднебесью, дыша пламенем; над знакомою ему избою он рассыпается искрами и через трубу является перед избранною подругою и оборачивается молодцом… Плодом связей жен со змеями бывают не обыкновенные дети, а богатыри-кудесники и кикиморы".
Афанасьеву вторит Минх: "Летает Огненный змей по свету, рассыпается он искрами в полночь на крыше дома, где покойник. Обращается в оплакиваемого, поздоровается и начнет говорить, только шепотом, и не велит никому сказывать о своем появлении".
Минх приводит быличку, записанную им в 1865 году в селе Колена Саратовской губернии. "Мертвецы, – отмечает он, – ходят к тем, кто о них тоскует". И рассказывает: в селе у одной женщины забрили в солдаты мужа, который вскоре погиб на войне.
"Стала она плакать и тосковать, – сообщается в быличке, – только как-то ночью является он к ней… Отвечает, что бежал со службы, и не велит никому сказывать, что приходил к ней. К утру муж ушел, и солдатка, к удивлению, увидела, что все, чем она его угощала, осталось цело. Между тем сама видела, как он ел и пил".
Посещения продолжались недолго.
Женщина почуяла неладное.
Она "стала сомневаться в муже и высказалась одной набожной старушке".
А та, оказывается, умела взывать к Богу о защите от нечистой силы. И помогла жене погибшего в бою солдата избавиться от беса, принявшего облик ее покойного мужа. Исчезновение лжемужа, фиксирует Минх, сопровождалось всевозможными ужасами:
"То дом трещит, как будто рушится, то Огненный клуб повиснет над домом. Это продолжалось три ночи до рассвета.
А потом прекратилось. Отныне лжемуж перестал являться к солдатке".
Схема ситуации, словом, такова. Появляется НЛО. Он планирует на избу, ненадолго зависает над ней, иногда "рассыпаясь искрами". Затем объект приближается к печной трубе, торчащей на крыше дома, и в ту же секунду исчезает – ныряет в трубу. В следующее мгновение из русской печи, этого достаточно крупного по размерам кирпичного сооружения, вылезает в комнату мужчина. Один вариант – "молодец несказанной красоты". Другой – "отсутствующий либо умерший" муж хозяйки дома.
Объятия… Поцелуи… Потом происходит страстный половой акт женщины с оператором НЛО, после которого оператор, если ему предлагают откушать земную пищу, делает вид, что поедает ее. А женщина ясно, отчетливо видит, как он ест и пьет, – то есть она находится, скорее всего, под гипнозом. Утром женщина убеждается в том, что еда осталась на столе нетронутой… Лжемужчина исчезает (в некоторых быличках сообщается: опять влазит в печь), а на следующую ночь заявляется вновь.
Согласитесь, от таких историй, и прежде всего от историй про явления покойных муженьков к их женам, веет кладбищенской жутью.
Рассказы об Огненных змеях нашли отражение не только в трудах этнографов и фольклористов. Уровень их фантастической популярности в народе удостоверяется тем, что они проникли даже в российскую изящную словесность XIX века. Так, например, замечательный поэт Афанасий Фет посвятил этому феномену отдельное стихотворение "Змей", датированное 1847 годом. Вот его текст:
Чуть вечернею росоюОсыпается трава,Чешет косу, моет шеюЧернобровая вдова.И не сводит у окошкаС неба темного очей,И летит, свиваясь в кольца,В ярких искрах длинный змей.И шумит все ближе, ближе,И над вдовьиным двором,Над соломенною крышейРассыпается огнем.И окно тотчас затворитЧернобровая вдова;Только слышатся в светлицеПоцелуи да слова.