Шрифт:
"А в одежде соски казались острыми, наглыми…" - мелькнуло у Саши.
…И позвоночник ее то исчезал, то проявлялся остро, оттого, что Яна, вывернувшаяся-таки из-под Саши, выгибала спину хищно и тут же расслаблялась бессильно.
Легким движением бедер она высвободилась от Саши.
Он подумал, что - случайно, и попытался вернуться назад, но Яна вновь отстранилась - чуть-чуть - на несколько сантиметров, покачивая при этом бедрами: "Нет-нет, не так. Не… сюда. Попробуй… чуть выше…" Яна не сказала ни слова, и когда Саша догадался, она застыла - так застывает умное животное, когда ему делают укол или извлекают когтистую занозу, - кося напряженным и немного испуганным глазом, легко, еле заметно подрагивая всем влажным, легким телом.
"Сссс…" - произнесла Яна и чуть придержала Сашу рукой, тонкими, изящно выгнутыми пальцами, за бедро. Но спустя мгновение сама сделала такое движение, что ушло мягко и глубоко, глубже.
С каждым движением Саша чувствовал, как белеет его сердце, - оттого кровь из сердца уходит. Ток, ток, ток, уходит.
Но когда белизна эта достигла раскаленного, почти уже серого цвета, рыжая, лохматая кровь вдруг хлынула, ворвалась в сердце, закружила там… Саша вздрагивал, держа Яну ладонью под живот, ее пупочек чувствовался мякотью ладони - и располагался он где-то между линией судьбы и линией жизни.
"Яна кричала", - понял Саша. Только что кричала.
Он высвободился из нее и мягко осел на бок, и Яна легла на спину, плотно сжав ножки. Дышала, закрыв глаза. Веки ее были напряжены и подрагивали, как у человека, который старается не открыть глаза, боится или стесняется увидеть свет.
– Посмотри… у тебя… все хорошо?
– попросила она.
Саша посмотрел.
– Все хорошо, - ответил он и погладил ее по руке.
– Яна, ты необыкновенная. Невообразимая. Сладкая. Горячая, - сказал Саша, вдруг почувствовав, что немного задыхается.
– А ты блудливый кот, - сказала она, помолчав. Голос ее был дурашлив и забавен.
– Нет.
– Тогда… тогда ты поджарый и жадный кобель.
– Нет, не я… - невпопад ответил Саша.
– А почему ты блудишь, кот?
– спросила Яна, так и не открывая глаза, улыбаясь краями губ.
– Почему ты трешься об меня своим поджарым собачьим животом? Делаешь то, что нехорошо?
– Ах, это я? А я думал, что это ты. Крутишь своей попкой. Зачем ты крутишь?
– Это неосмысленно получилось.
– А по-моему, очень осмысленно.
Яна задумалась. Облизала быстрым язычком губы.
– У тебя очень красивая эта твоя… вещь… Я подумала, как замечательно она будет лежать внутри меня, такая стройная… И я кончила, да.
Яна неожиданно открыла веселые, смеющиеся глаза, и Саше показалось, что вот он шел-шел по полю, среди серой, одинаковой травы, и вдруг увидел два живых, словно отражающих солнце, цветка. И они смотрят на него. Он наклонился и поцеловал эти цветы, и губы защекотало.
Яна поднялась и пробежала по комнате голенькая, ища что-то, держа комочек неодетых трусиков в руке.
Саша с удивлением и нежностью оглядывал ее, думая, что - вот оно, такое ясное и теплое тело, и внутри него, везде, где только возможно, сейчас струится, сползает по мягким стеночкам внутри Яны его влага.
Саша вглядывался в спину Яны, в ее узкий живот, словно пытаясь увидеть Яну насквозь, как рентген - чтобы различить, где именно - его, белое теплится и отекает плавно.
Это было родство - Саша чувствовал это как абсолютное и почти божественное родство.
Глава шестая
– Саша, мне срочно нужен один надежный человек. Но не ты.
Яна глубоко затягивалась и медленно выпускала дым.
Они сидели на лавочке возле ее дома.
Саша по привычке провожал взглядом прохожих - любого пола и возраста. Он любил смотреть на людей.
– Почему не я?
– спросил он.
– Потому что для тебя есть работа здесь. У тебя есть такой человек?
"Шаман, Паяла, Бурый… Дальнобойщик… Грек? Олежка-спецназовец?" - мысленно перечислял Сашка самых забубённых своих ребят.
"Негатив", - решил он.
– Есть.
– Он может поехать куда-нибудь? Надолго?
– Может. Насколько надолго?
– Если его возьмут, а его возьмут, он, скорей всего… сядет. На год, на два, не знаю… Это не в России.
Саша замолчал.
– Ну?
– повернула строгое лицо Яна.
– Я спрошу у него.
– Не по телефону.
– Когда это нужно сделать?
– Вчера.
– Мне нужно ехать домой, - в форме утверждения, а не вопроса, сказал Саша.
– Я поеду. Сегодня.