– Не дури. Мы должны будем его предупредить, когда этот мужик соберется домой, и..

– Пригнитесь, он встает, - шепчу я, когда Майк Купер встает и идет в сторону газона. Он следует по тому же пути, что проделала и я в ту ночь. Я нервно вздрагиваю.

– Шутишь? Он сразу нас заметит, и как мы будем оправдываться?

Элайджа смотрит на Рида, и краем глаза я вижу, как тот слегка мотает головой.

Мне хочется спросить, что они скрывают от меня, но тут напротив дома останавливается еще одна машина, и я знаю, кому она принадлежит!

Тейлору Барклаю! В голову приходит мысль, что, возможно, ее у него угнали, но двери машины открываются, и появляется сам Барклай.

– Разве он не работает на ФБР?
– Рид еще глубже прячется в кресле.

– Гребанные ФБР, - Элайджа с Ридом смотрят на меня, и я понимаю, что они лучше умрут, чем позволят вмешаться в дело Стразу.

Барклай медленно подходит к Майку Куперу. Наверное, он достал информацию про него и решил сам его арестовать и закрыть дело. И по идее я должна бы разозлиться на этого придурка, но я чувствую лишь облегчение.

– И как мы теперь добудем информацию от него?
– спрашивает Элайджа.

– Я могу попытать Страза, - отвечаю я. Ну, или Барклая, но его я не упоминаю. Теперь он мне должен еще больше, потому что после этого дела его явно значительно повысят.

– Не смей ничего про нас говорить, не хочется, чтобы ФБР заявилось ко мне домой, - бормочет Рид.

– Как они нашли нашего подозреваемого? Это ты им сказала?
– говорит Элайджа.

У меня начинает кружиться голова. Как бы мне хотелось, чтобы сейчас все закончилось, ФБР все знает, я могу пойти к Стразу, во всем признаться.

Элайджа с Ридом замолкают и выглядывают в окно, и мы видим, как Барклай болтает с Майком.

И их разговор совсем не похож на допрос.

Такое ощущение, что они просто болтают.

Как старые добрые друзья.

05:18:13:34

После того как мы рассказали Бену про встречу Майка с Барклаем, а Бен поведал нам, что ничего не нашел в комнате, я возвращаюсь домой и нахожу Джареда с куском пиццы за очередной видеоигрой, Страз болтает по телефону.

В доме бардак! Страз, видимо, пытался убрать за собой и Джаредом, но у него не очень-то получилось.

Джаред пожимает плечами.

– Ты нормально ел?

– Скажи, если что-нибудь захочешь, - мне не хочется опять ссориться. Мы с Джаредом все обговорим завтра, я как раз придумаю, что сказать.

Возвращаюсь на кухню, по пути, думая о Бене, надеюсь, он действительно был осторожен и аккуратен и Майк Купер не заметит, что кто-то побывал в его комнате.

– Слушай, Барклай, ты виделся с ним сегодня?
– спрашивает Страз, а у меня все внутри холодеет. Я медленно подхожу к нему, пока он ко мне спиной и не замечает ничего.
– Отлично, спасибо.

Вряд ли Страз говорит о Майке Купере.

– Ладно, сделаем. Увидимся завтра.

Что сделаем? и что уже сделано? Я хочу спросить, но не могу пошевелиться, не могу разлепить губы, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Не могу поверить, что Страз замешан во все это. Не верю.

С тех пор как Бен воскресил меня, я уже никому не могу доверять.

А значит, я ничего не могу рассказать Стразу, по крайней мере, не сейчас, потому что сейчас я совсем не знаю, кому могу верить, а кому - нет.

04:00:00:00

Проходит день и ничего не меняется.

Я помогаю Джареду с домашкой, отмываю дом, но думать могу только о Бене. Проверяю мобильный каждую минуту, надеясь увидеть сообщение от него, или Элайджи.

Мы заказали консультацию с психологом, поэтому мама до сих пор в больнице, только теперь уже в отделении психиатрии.

Джаред выбрал самый лучший способ доказать, что он уже не маленький, - объявил мне молчаливый бойкот.

Элайджа поклялся, что мы обязательно что-нибудь разузнаем о Майке Купере.

Я даю им с Беном время, час за часом, день за днем.

Потому что все равно не знаю, что делать.

Когда я попыталась извиниться, Алекс сказал, что не собирается со мной общаться, пока мы не расскажем все Стразу.

Как только жить со всем этим?

И мы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы понять, как остановить отсчет.

Я зациклена только на этом - как замедлить или остановить этот проклятый отсчет.

Воскресенье, 17-10 вечера, а значит осталось ровно четыре дня.