– Я не про это, - говорит Джаред.
– Я.. я скучаю по папе, очень. Иногда мне кажется, что все это неправда, потому что… ну, его часто не было рядом, понимаешь? Он же всегда работал и сейчас такое ощущение, что он просто уехал по какому-нибудь делу.

Я киваю, стараясь не заплакать.

– Как думаешь, мы долго будем все это чувствовать?

В таких моменты, я действительно ненавижу своих родителей, за то, что они оставили Джареда на мне, потому что у меня нет ответов на все его вопросы. Не только на его, но и на свои тоже.

– Долго, может всегда…

Потому что каждый раз, как я понимаю, что папа не просто куда-то уехал, а умер, меня охватывает паника, отчаяние, я переживаю те минуты, когда только узнала, что он умер, снова и снова. Я скучаю по его отвратительной готовке, по плохим фильмам, глупым шуткам. Я скучаю по тому, какое лицо он делал, когда звонила мама Алекса, особенно когда она звонила просто так, что-нибудь вынюхать про его работу и заодно разузнать, не так ли плохо я влияю на ее сыночка.

Джаред был слишком маленьким, когда мы с папой поняли, что мама серьезно болеет. Мы старались держать его подальше от этих проблем. Но папа очень много работал, потому все заботы о брате были на мне. Другими словами, папа просто переложил ответственность за Джареда на меня.

В последние 14 лет я была для Джареда единственным родителем, который действительно о нем заботился.

02:15:19:49

Джаред заснул, а я сижу на кухне и смотрю в пустоту. Я стараюсь ни о чем не думать.

Но тут звонит телефон.

– Если бы я знала, что ты променяешь нас на землетрясение, - говорю я в трубку.

– Клянусь, - что бы он ни спросил, я расскажу ему все.

– Ты сегодня была у здания правительства?!

– Нет, - и тут же добавляю.
– Мы с Джаредом были в Диснейленде.

– И ты не открывала сейф в офисе отца?

– Нет, - я даже и не знала, что в его офисе есть сейф, но теперь обязательно займусь этим.

На том конце трубки молчат, и я жду, когда Страз заговорит. Между лопатками обжигающе скатываются капли пота.

– Это правда, - это даже не вопрос, это утверждение.

– Правда. Что я пропустила?

– Хорошо, - мне хочется добавить еще что-нибудь, но я не знаю, что.

– И что бы ты ни делала по этому делу, ты должна остановиться, Джаннель.

– Почему? Что случилось?

Но он уже повесил трубку.

Я опять перебираю документы, которые до сих пор лежат на обеденном столе. Неужели он знает что-то такое, чего не знаю я? Я беру записи отца про Майка Купера и свои заметки, которые сделала, когда мы шпионили за ним с Беном и Элайджей, сравниваю, перечитываю и пытаюсь найти то, что, возможно, пропустила. Алекс прав, я слишком глупа, раз могла предположить, что могу что-то сделать, не имея тех ресурсов, связей, сил, что имеет ФБР. С учетом, что ФБР тоже топчется на месте. Но я все равно не должна останавливаться, я должна хотя бы понять, как во все это замешан Барклай.

Но я не могу сосредоточиться, поэтому в очередной раз думаю о том, как же мне не хватает отца.

2 дня, Бен, параллельные вселенные, теория волновых функций, Майк Купер, дом, радиационное отравление и смерть моего отца. Должно быть что-то такое, чего я не учла.

Я смотрю на рецепт на два вида хлорина, что покупала в магазине. Если Майк Купер покупал это не для бомбы, то зачем?

Вряд ли он собирался использовать эти средства по назначению. А для чего еще можно применить хлорин? Я беру ручку и листок бумаги.

И переписываю химические свойства.

Наверное, хлорин еще применяется на производстве, может связано с чем-то жаропрочным, например, покрытие тефлоновых сковородок, какие-нибудь детали машины, а так же еще куча вещей, которые надо изучать и исследовать.

Я откладываю ручку и у меня такое ощущение, что кто-то за мной наблюдает. Стараюсь не обращать на это внимание, потому что сейчас 2 ночи и Джаред спит. Я встаю, разгружаю стиралку, беру стакан воды и возвращаюсь за стол. Мне надо решить эту загадку, у нас осталось так мало времени.

Но ощущение того, что рядом есть кто-то еще, не исчезает, по телу бегут мурашки.

Я поднимаю голову и смотрю в окно, сердце на секунду перестает биться, потому что я вижу Бена, он стоит у входа в дом, прямо под дождем.

Я кладу руку на грудь и стараюсь понять, бьется ли сердце. Там точно Бен или это галлюцинации, потому что я не видела его уже два дня? Дождь делает его волосы совсем черными, губы синие от холода.

Это сон, видение.

Как может быть, что я не замечала его годами, никогда не разговаривала, а сейчас думаю постоянно? пусть даже между нами ничего и не произошло!