А проповедь продолжалась.

— И придет Махди-Каим, он владыка меча, — зычно крикнул тот, кого называли шейхом.

— Меча, — дружно выдохнули все остальные.

— Он наполнит землю правдой и справедливостью.

— Правдой и справедливостью, — отозвался хор.

— Правда и справедливость придут, когда земля переполнится тиранией и насилием.

— Переполнится.

— Меч в наших руках — это правда и справедливость.

— Меч в наших руках.

— Круг замкнулся — на небосводе грозно сверкает нун.

— Сверкает нун.

— Близок день Страшного Суда!

— Близок!

— Муханна, Махди грядет.

— Муханна.

Нина вздрогнула — хуруфиты, буквенники. Все, о чем она читала в ученых книжках, стало явью. Орден бекташи — реальность, с которой необходимо примириться. Шейх, куча мюридов, готовых по его приказу совершить все что угодно. И они — связанные, беспомощные, осквернившие своим праздным любопытством их святыни. Нина смутно представляла в какие-такие передряги попадали на Руси губернаторы, но их с Максимом положение было наверняка хуже губернаторского. Никакого просвета. Мрак. И голоса.

— Нун на небосводе, Муханна грядет.

— Нун.

— Встретим день правды и справедливости.

— Меч в наших руках.

Максим, не понимавший ни слова, грустил о сокровищах, до которых было рукой подать. Интересно, этот деятель в халате прихватил сундучок или оставил его на прежнем месте. Он, конечно, сказал, что еще не время трогать клад.

Но бросить казну посередь пустыни глупо — а этот тип, во всех отношениях отвратительный, недоумком не выглядел. Вопрос остался без ответа — репортера отвлекла Нина. Она толкала его в спину — явно предполагала переползти куда-то. Ползать по песку со связанными руками и вслепую — занятие, очевидно, бессмысленное. Но в репортерском сердце еще теплились угольки галантности, и он решил не перечить даме.

Голоса стали тише — они ползли в сторону. Потом Максим ощутил рукопожатие — девушка пылко сжала его запястье. Нашла время любезничать. Максим терпеливо сносил заигрывания, поглаживанья. А может, она права: их точно не пощадят, так что же время терять — не много осталось. Репортер подался вперед — его губы искали губы соседки, нашли и он опять удивился. Она его почти что укусила — хорошо, скоч помешал. А возню с руками не прекращала. Все-таки женщины — вечная загадка, загадка даже на пороге вечности. Максим принял единственно правильное решение — не мешать и не помогать, пусть забавляется как хочет.

Минут через десять, когда узел на его запястьях ослаб, репортер догадался, чего добивается эта библиотечная крыса, и застонал от досады. Целоваться полез, чтобы время не терять, — а эта недотепа бьется за свободу. И весьма успешно. Еще через пять минут журналист уже разминал побелевшие пальцы. Скоч долой.

— Ну ты молоток, я даже не ожидал. — Репортер помог девушке освободиться от веревок и в порыве нежности, щедро разбавленной раскаянием, обнял ее.

— Погоди, не снимай ленту совсем, и на глазах тоже. Вдруг заметят.

Она даже чересчур предусмотрительна. Можно подумать, что попадает в подобные передряги регулярно. Впрочем, клад-то нашел он.

Место, куда их привезли, походило на военный лагерь. Ничем не примечательный глинобитный дом. Может быть, не такой неухоженный, как его близнецы в пустыне. Несколько военных палаток вокруг. Чуть поодаль — другой круг, из людей. Человек тридцать, все в пятнистых комбинезонах, почти все с оружием, мирно сидят на песке, поджав ноги под себя, и внимательно слушают оратора. Или не слушают — в темноте не понять. Головы у всех опущены.

— Что это? — шепотом поинтересовался Максим.

— Судя по всему, зикр, — еле слышно отозвалась Нина.

— Что?

— Зикр, ну, радения такие. Я, правда, не знала, что и бекташи их практикуют.

— А это все бекташи?

— Нет, юные натуралисты.

— Прекрати говорить глупости, — строго отозвался Максим. Ему не нравилась самоуверенность недотепистой библиотекарши. Эко она расходилась. Самое печальное — у нее есть на это полное право. Помолчали. Максим судорожно придумывал план побега.

— Придумал?

Она уже и мысли его читает. Беда.

— Почти, — ловко выкрутился леопард газетных полос. И тут же сказал: — Ну, слушай. Они оставили «форд» там, справа, — действительно в стороне было устроено нечто вроде автостоянки, — незаметно перемещаемся туда — и вперед.

— Ты уверен, что они забыли ключ?

— Не беспокойся.

Максим вспомнил, что как-то раз один гонщик показывал ему, как завести машину. Соединяешь пару проводков — и урчащий автомобиль без всяких хлопот.