–  Терпи, - велел тот.
– Вот остановимся дать отдых ногам и придумаешь, как объяснить ему, - Котя кивнул на Лю Бана, - и ему, - Котя кивнул на мальчика Суня, - что это у тебя за дьявольская дымящаяся палочка торчит изо рта.

–  А тебе будто не хочется?
– горячо зашептал Сумкин, блестя очками.

–  Хочется, - согласился Чижиков.
– Но я терплю, потому что так надо для дела. Понял?

И они вошли в лес.

Попервости Сумкин радовался: скорость движения заметно снизилась, к тому же в лесу было прохладно, хотя уже начинало припекать. Но вскоре Федор нахмурился: идти по густому, нетронутому лесу, где никто не потрудился прорубить просеку, удовольствие сомнительное, тем более в древнекитайских, как великий китаевед их назвал, лаптях, подо швы которых позволяли во всем разнообразии ощущать сучки, палки и прочую почву. Волевым усилием догнав Чижикова и заковыляв рядом, Федор шепотом потребовал, чтобы ему немедленно разрешили переодеться в привычные разношенные туфли, болтавшиеся в дорожном свертке за спиной, но получил мотивированный соблюдением конспирации отказ.

В результате Сумкин отстал - плелся самым последним. Там, в арьергарде его атаковали комары. Комаров в лесу оказалось немного, но всем им крайне полюбились оттопыренные уши великого китаеведа.

Шпунтик, хоть и не очень Сумкина любил, тем не менее всячески поддерживал его: бежал рядом, иногда даже отставал - и когда Федор оглядывался, изображал крайнюю усталость. Сумкин, видя, что кому-то еще хуже чем ему, бодрился, хотя, конечно, до конца не верил лукавому коту. Потом Федор сообразил, в чем прелесть быть замыкающим, и тихонько, пряча сигарету в кулаке, закурил, что на время примирило его с лесом и отпугнуло комаров.

Примерно через час в густо стоявших на пути деревьях забрезжил просвет. Лю Бан и Сунь Девятый первыми выбрались на небольшую поляну. Чижиков шел следом и с ходу налетел на внезапно остановившегося смотрителя, ощутимо толкнув будущего основателя династии Хань. Тот не обратил на толчок никакого внимания - настороженно глядел вперед, взявшись показательно за рукоять меча.

Сзади уже тянули шеи, пытаясь понять, в чем дело, Ника и Сумкин.

Посреди поляны лежал плоский замшелый камень, а на камне лицом к пришедшим сидел странного вида человек. Был он гол по пояс и изрядно мускулист, мощный торс его покрывали многочисленные черные грубые татуировки. Сидел он, скрестив под собой ноги в широких темно-коричневых штанах. Смоляные волосы, длинные и спутанные, были перехвачены веревкой. Из-под кустистых неряшливых бровей на пришельцев смотрели маленькие злые глазки. Лицо этого человека, круглое и свирепое, произвело на Чижикова самое отталкивающее впечатление: весь вид его дышал первобытной свирепостью, а на щеке вдобавок багровело квадратное клеймо - отметина, которой владыка Поднебесной жаловал преступников.

Убедившись, что его заметили, волосатый человек медленно сомкнул короткие толстые пальцы на древке прислоненной к камню небольшой секиры с широким лезвием, медленно воздел ее вверх и столь же медленно вытянул в сторону Лю Бана и его спутников.

–  Разбойники, - прошептал Лю Бан.

Человек с секирой сидел на камне с устремленной в сторону пришедших секирой, сверлил их взглядом и сохранял полное молчание.

–  Бежим?
– тихо предложил Сумкин.

Но отреагировать на его смелое предложение, равно как и последовать ему, никто не успел: разбойник внезапно захохотал утробным демоническим смехом и поднял секиру над головой; в то же мгновение путники ощутили, что они здесь далеко не одни. Заросли вокруг наполнились стремительным движением, и через какую-то пару секунд пришлые были взяты в плотное кольцо. Чижиков почувствовал, как в шею ему, царапая до крови кожу, уперлось острие копья, второе прокололо одежду между лопаток. Котя понимающе убрал руку с меча, замер.

–  Э! Э! Стоп, стоп, стоп!
– воскликнул рядом Сумкин, но в ответ получил могучий пинок под зад и ткнулся лицом в тра ву.
– Ну ладно, ладно, - глухо проворчал он из травы, а над поверженным Федором уже стоял волосатый, полуголый, загорелый и кривоногий разбойник, и нечистой пяткой упирался Сумкину в поясницу, прижимая великого китаеведа к земле. Для полной ясности момента он приставил Федору к затылку копье - короткое, толстое, с большим бронзовым наконечником.

–  Не сопротивляйтесь, - посоветовал Лю Бан и уронил меч в траву.

Никто сопротивляться и не думал: просто не успели.

В этот миг обладатель секиры картинно, рисуясь перед своею ватагою, поднялся с камня и неторопливо приблизился к пленникам. Остановился перед ними и внимательно осмотрел. Чижиков поморщился: от разбойника несло давно немытым телом и еще какими-то острыми звериными запахами.

Вглядевшись в Нику, разбойник довольно хмыкнул, по Суню Девятому лишь мазнул взглядом. Наибольший интерес у него вызвал Чижиков.

–  Кто ты, варвар?
– спросил главарь.

–  Это торговые люди с севера, - начал было Лю Бан, но разбойник так на него зыркнул, что слова застряли у смотрителя в горле.

–  Разве я тебя спрашивал?

–  Нет, - отвел глаза смотритель.

–  Нет, - утвердительно кивнул разбойник.
– Нет.

И устремил взгляд на Чижикова.

Котя чувствовал себя отвратительно: по шее текла кровь, между лопатками было очень неуютно, со всех сторон его обступили неведомые люди. Они дышали ему в затылок и в любой момент могли сделать с Чижиковым что угодно, а он никак не мог этому воспротивиться. Никогда еще Котя не чувствовал себя столь беспомощным!

–  Так кто ты, варвар?
– главарь ткнул Котю твердым пальцем в грудь.

–  Мое имя Килэки, я торговец с севера. Меня и моих спутников ограбили, отняли все имущество и товары, - придерживаясь легенды, заговорил Чижиков.
– У нас не осталось ничего, кроме наших никчемных жизней. Разве что два меча. А то отпустили бы вы нас, вольные люди, а?

–  Килэки… Килэки… - покатал разбойник странное имя на языке.
– Это твои спутники, варвар?
– указал он на других схваченных.

Котя кивнул.