— Ты еще не понял, Никита, я… я просто сумасшедшая влюбленная женщина, жаль, что я осознала это слишком поздно.

Молодому человеку казалось, что теперь у него земля уходит из под ног, то что он услышал сейчас, было сказкой, чудом, о котором он уже и не мечтал, да пожалуй, что не смел надеяться никогда.

— Елизавета, Лизонька, Вы хотите сказать, что вернулись сюда из-за меня, я Вам не безразличен?

— Я люблю тебя, — тихо и смотря в его глаза произнесла девушка. И вдруг порывисто вырвалась из его рук, встала, взволнованно заходила по комнате.

— Я поняла это слишком поздно, но когда поняла, то это чувство стало и главным счастьем моим, и горем. Я приняла решение вернуться, — сбивчиво рассказывала она, внимавшему каждое ее слово Никите, — О, как меня отговаривали, как не пускали, но ты же знаешь, со мной невозможно спорить. И я уехала, а сколько я искала тебя здесь, Никита, ты ускользал от меня столько раз. Но теперь все в прошлом, я нашла тебя.

— Я не понимаю, как Вы смогли это сделать, Лиза.

— Это было сложно, но для любящего сердца… Никита, я прошу говори мне ты, ведь ты же по-прежнему любишь меня?

— А Вы, ты сомневалась?

— Совсем немного, почему-то я была уверена, что ты ждешь, всегда будешь ждать, а когда я сегодня увидела твои глаза…

— Иди сюда, — он раскрыл ей объятия, и она снова оказалась в его руках.

— Лизонька, я не могу прийти в себя, мне кажется я грежу.

— Никита, милый мой, драгоценный, я прошу только об одном, никогда больше не оставляй меня, пожалуйста. — Он обнял ее крепко крепко, Лиза почувствовала себя такой защищенной, в его руках. Теперь не нужно больше переживать, искать, отчаиваться, ее одиночество и страхи позади. Он здесь, он рядом.

Они не знали, сколько прошло времени, для них оно остановилось, он обнимал ее и жизнь обоих замерала от счастья. Он не смел, да и не хотел сейчас целовать ее. Это было такое единение их исстрадавшихся душ, что ни хотелось ничего другого. Так, в нежных объятиях друг друга их и застал Серж.

— Простите, я стучал несколько раз, но…Ник, тебя вызывает Троицкий, и Вас, сударыня тоже.

Никита с трудом заставил себя вернуться к действительности.

— Да, нам нужно все объяснить ему. Пойдем, Лизонька, он все поймет, наш командующий замечательный добрейшей души человек.

— Подожди, Вы кажется, сказали Троицкий, уже не Арсений Петрович?

— Да.

— Воистину говорят, мир тесен. Он очень хорошо знал моего отца, и Андре, и матушку, — ее голос дрогнул, тень побежала по лицу, но девушка взяла себя в руки.

— Идем, Никита, я уверена, этот человек не откажет мне.

Арсений Петрович Троицкий, в недалеком прошлом блестящий генерал императорской армии, смотрел на молодых людей серьезно и немного гневно. Он ждал объяснений, что за своевольство, девушка в театре военных действий! Елизавета поняла, что осталась неузнанной, впрочем прошло столько лет, последний раз он видел ее 14-летним подростком. Тогда только началась первая мировая война, и ее брат Андре упросил отца отпустить его с доблестным генералом.

— Итак, Никита Александрович, я повторяю свой вопрос, что здесь делает эта юная особа?

— Простите, Арсений Петрович, разрешите мне все объяснить, — Елизавета робко взглянула на седовласого генерала, — Никита Александрович здесь ни при чем, он и предположить не мог, что я могу появиться здесь в России. Но прежде чем начать я хочу назвать Вам свое имя. Арсении Петрович я дочь князя Оболенского-Нелединского-Мелецкого. Мы с вами давно знакомы, Вы нередко видели меня еще ребенком.

Карие глаза из под седых бровей загорелись неподдельным интересом и теплотой.

— Вы, сударыня, дочь Николая Сергеевича? Бог мой, ну конечно, а я то все гадал, почему мне знакомо Ваше лицо. Девочка моя, ну идите же я обниму Вас.

— Арсений Петрович разрешите мне поговорить с Вами наедине, тем более, что Никита Александрович не причастен к моему внезапному появлению.

Елизавета решилась рассказать этому человеку все, она увидела добрый знак, что именно этот мужчина командовал полком, он вдруг так напомнил ей отца, не может быть, чтобы он ни понял ее, не разрешил ей остаться. Они разговаривали довольно долго, Никита весь извелся, ожидая ее снаружи.

Девушка была предельно откровенна. Они вместе прослезились, когда она говорила о смерти родителей и брата. Оказалось, что он слышал об этом, она рассказала о нападении на монастырь, о побеге из России и о возвращении обратно. Это было самое сложное, объяснить этому пожилому мужчине, что толкнуло ее к такому безумству. Но умудренный жизненным опытом генерал, понял все сам.

— Девочка моя, как должен быть счастлив мужчина, которого так любят. И все же это сумасшествие. Ну скажите же, что Вы теперь прикажете мне с Вами делать. Юная девушка среди стольких мужчин, в таких условиях. Вы знаете дорогая, наше положение катастрофично, мы идем ко дну.