Блэк Шайла
Шрифт:
– Мне трудно признавать это, но Вы правы, Сэр.
– Хорошая девочка.
Он скормил ей еще немного говядины и ананаса. Когда он отнял стакан от ее губ, оказалось, что она допила вино. Расслабление, которое она почувствовала, говорило о том же.
Улыбка на ее лице была, возможно, чересчур счастливой, но она не могла справиться с эйфорией от того, что уехала из клуба, хорошо выплакалась и восхитительно поела с мужчиной, который, казалось, заботился о ней. Она почувствовала облегчение, душа уже была не настолько отягощена сожалениями. Конечно, многие из них еще остались. Но хотя бы сейчас, они не угрожали ее затопить.
– Что с тобой произошло, когда ты была ребенком, Рейн?
Глава 10
Вопрос возник из ниоткуда, словно удар тяжеловеса в живот. Ахнув, Рейн с трудом могла сделать вдох. Открыв рот, она не смогла издать ни звука. Упираясь на одно колено, она вскочила на ноги, пятясь от Лиама.
– Нет.
Она лихорадочно замотала головой, зная, что не может видеть его. Сейчас, она бы скорее согласилась принять телесное наказание, чем отвечать на этот вопрос.
– Если тебе так хочется это знать, спроси Хаммера. Один единственный раз я говорила об этом, с кем-то более-менее важным в моей жизни. И этот же раз был последним.
Она ощутила близость Лиама прежде, чем он схватил ее за руку. Хоть его захват и не был грубым, но был очень крепким.
Он прорычал ей на ухо.
– Я не давал тебе разрешения подняться. Обратно, к кровати, на колени.
Он резко дернул ее, возвращая на место и направляя, чтобы она не споткнулась. Ковер под ее коленями еще сохранил тепло ее тела.
– И я ни черта не собираюсь спрашивать у Хаммера. Ты расскажешь мне сама.
Да хрена с два, она когда-нибудь это сделает. Ее губы сжались в упрямую линию. Он не заставит ее говорить. И не сможет протолкнуть маринованный укроп ей в рот.
– Ты поняла?
– Я слишком устала от этого откровенного разговора по душам.
– Ответь на мой вопрос, и я разрешу тебе поспать.
Нет, после того, как она ответит ему, он и дальше продолжит копаться в ее душе. Потому что ему нужны были детали. Он захочет узнать, как она прошла через все это. Все мельчайшие подробности, о которых она не рассказывала даже Хаммеру.
– Спроси меня о чем-нибудь еще.
– Нет. Я спросил именно то, что хочу знать.
Ее переполняла паника.
– Могу ли я сейчас воспользоваться своим стоп-словом?
– У тебя всегда есть такая возможность, - уверил ее Лиам.
– Ничего не изменилось. Но я же не причиняю тебе боли.
– Как раз наоборот!
– Подумай хорошенько. Эмоциональный дискомфорт не в счет, физически, я поранил хоть какую-то часть твоего тела?
Нет. Но она же не может выложить ему свое гадкое прошлое за одну секунду, будто у нее словесное недержание. Вместо этого, она потянула от него свою руку.
– Ты сжимаешь слишком сильно.
Это было не так, но ей больше ничего не оставалось. В течение очень долгой минуты он не двигался, затем ослабил хватку до состояния обычного прикосновения.
– А так тебе больно?
Рейн услышала, как его голос опустился еще ниже. Он с большой осторожностью подбирал слова. Его тон сам по себе выражал предупреждение. Хоть его терпение и подходило к концу, он, скорее всего, позволит зайти этому еще дальше из-за своего сочувствия к ней.
Бедная дурочка, девочка с разбитым сердцем, слишком сильно облажавшаяся, чтобы иметь смелость быть честной... Так должно быть он думал о ней. От этого ее замутило. Но она не имела, ни малейшего представления о том, как это исправить.
– Нет, Сэр, - пробормотала она.
– Хорошо. Давай внесем некоторую ясность. Я не позволю тебе больше возводить стены между нами. Ты меня понимаешь?
Боже, как он терпелив. Было бы гораздо проще, если бы он уже разозлился и наорал на нее. Это можно было бы легко проигнорировать. Но он даже ни разу не повысил свой голос... и продолжал добиваться своего с завидным упорством.
– Да, Сэр.
Она заерзала на коленях. У нее кончались отговорки. Что же делать?
– Я все еще жду твоего ответа. Что с тобой случилось, когда ты была ребенком?
На вновь заданный вопрос, она вздрогнула. Тысячи образов впились в ее душу с силой разящего кулака. Борясь со слезами, она покачала головой. Она скорее примет свое наказание, чем откроет эту банку с червями. В конце концов, ей уже не впервой терпеть подобное.
– Просто отшлепай меня, и покончим со всем этим.
– И не обращать внимания на твои синяки и ушибы?
Его голос звучал ласково, но ощущался острой ледяной гранью, скользящей по ее груди. Его тон стал даже глубже, когда он начал поглаживать ее по волосам.