Дрожа от холода и усталости, Павел поднял с тротуара цветастый платок, который купил Инне несколько минут назад — кажется, с того момента, когда она с улыбкой кружилась перед ним, прошла целая вечность. Эти полчаса обрушились на Павла Покровского внезапно, как лавина в горах, и сломали всю его жизнь, разбили светлые надежды, разрушили счастье.
Павел видел двух подонков в забрызганном кровью салоне — один откинулся на сиденье, другой приклонил голову к рулевому колесу.
На глаза Павла вновь выступили слезы.
— Пошли вы, — пробормотал он дрожащим голосом.
Он побрел прочь, шатаясь. То и дело останавливался, чтобы прислониться к фонарному столбу. Дыхание давалось с трудом.
Павел не помнил, как долго брел вслепую, распугивая редких прохожих — бледный призрак в окровавленной футболке.
Вскоре Павлу снова пришлось остановиться — его три раза вырвало алой кровью.
Мучительные спазмы сжали внутренности.
Куда я иду? Может, скажет кто, а? Идти-то некуда.
Кто-то тронул его руку. Павел поднял мутные глаза. Женщина с усталым лицом, на котором отпечатались недостатки всех ее мужей, сочувственно смотрела на Павла.
— Вам плохо? — ее тихий голос омыл его израненную душу, как слезы дождя.
Павел улыбнулся, и женщина в страхе отступила — улыбка у него вышла кривая.
— Нет, — мрачно сказал он. — Мне прекрасно.
Оттолкнувшись от столба, Павел сделал несколько неровных шагов и упал на дорогу, под колеса автомобиля.
Взвизгнули тормоза, и машина, рыча, остановилась прямо у его головы. Воздух наполнился гарью раскаленных покрышек.
— Боже, как же мне везет, — прохрипел Павел, с трудом поднимаясь.
Из кабины выскочили Быстров и Чернухин. Оба с изумлением разглядывали пятна крови на футболке Павла.
— Покровский? — Быстров нахмурился. — Что с вами? Вы будто из ада выползли.
— Почти так, — сказал Павел с недоброй улыбкой, медленно приближаясь к капитану.
— Почему вы весь в…
Кулак Павла врезался в губы Быстрова. Голова капитана откинулась. Он отлетел к машине, хлопнувшись спиной о дверцу.
— Э… — сказал Чернухин, округляя глаза. — Ты че творишь, урод?
Дверцы «козла» распахнулись, из машины выскочили два молодца в форме.
— Это ему за Инну, — сказал Павел, потирая кулак.
В следующий миг он уже согнулся пополам, хватая ртом воздух: один из молодцев двинул ему под дых. Вдвоем они обрушили на Павла град ударов, повалили на землю и начали с остервенением бить ногами.
Павел поднялся. На губах застыла кривая улыбка. Из левой брови сочилась кровь. Капитан подошел к нему, утирая кровь с губы.
— Что произошло? Ты можешь сказать?
— Инна убита.
Быстров и Чернухин переглянулись.
— Когда? Кем? — спросил Чернухин.
Улыбка Павла пропала.
— Только что. У меня на глазах. Я оставил ее одну, отошел на минутку. Хотел цветов ей купить, — голос Павла дрогнул, глаза заблестели. — Рядом с ней остановилась машина. Инну застрелили из пистолета.
— Куда они поехали? — Быстров схватил его за руку. — Марка? Цвет машины? Номера? Ты запомнил хоть что…
— Я их убил, — Павел смотрел капитану в глаза. — Застрелил из пистолета.
Он издал нервный смешок.
— Жаль, что нельзя воскресить их и убить еще раз. Медленно.
— Соболезную.
Павел усмехнулся.
— Кто ж сомневался. Вы обещали мне, капитан. Вы обещали мне, что убережете ее. Так-то вы выполняете обещания?
Быстров молча смотрел ему в глаза. Павел продолжил, постепенно срываясь на крик:
— На что вы годны? В вашем городе творят все, что хотят! Где вас носит? Почему вас никогда нет, когда вы нужны?
Из его рта на лицо капитана брызнули капельки слюны. Но Быстров не отшатнулся, не отвернул лицо. В его глазах застыло сожаление.
