— Лежит, скрючившись, в своем мундире, — продолжала Оля. — Стонет, кряхтит. Поднимает голову, лицо все в крови. В глазах — мука. Тянет ко мне руку и хриплым голосом зовет: «Доченька, помоги. Мне больно». А я во сне не взрослая женщина, а девочка лет пяти. Он зовет, зовет, и мне жалко его, и противно. Отец садится, говорит: «Доченька, так давно тебя не видел, иди, я тебя обниму». И разводит руки. Я, вместо того, чтобы просто спуститься к нему, прыгаю с лестницы к нему в объятия. И лечу по воздуху вниз, к нему, медленно и плавно. Лечу и вижу, что в глазах отца не боль, а хитрая злоба, и лицо у него жестокое и алчное. Меня трясет от ужаса, я хочу остановиться, но не могу. И существо, которое притворялось моим отцом — человек в черном плаще с капюшоном — встает и распахивает свой плащ. И там у Него ничего нет. Пустота. И там, в этой черной пустоте, что-то есть… во сне я подумала, точнее, я не думала, я знала, что это души тех, кого Он убил. Он их поглотил. И их было много, очень много. Тысячи.

— Ты что, их видела? — спросил Артем, думая о том, как скоро она закончит.

— Нет. Я их слышала. Они выли и плакали там, у Него внутри. И оттуда, из этой пустоты, дул холодный ветер. И я летела и летела внутрь этого существа, меня туда будто засасывало, как в черную дыру.

— И что потом?

— Потом я проснулась, — с облегчением сказала Оля.

— Это просто сон, — сказал Артем.

— Ты меня совсем не слушаешь! — Оля высвободилась из его объятий. — Я же говорю, скоро что-то случится! Что-то ужасное!

— А я вообще не понимаю, зачем ты снова вспомнила своего папашу! — Артем вскочил и, набычившись, прошелся по комнате. — Его нет здесь — и слава богу!

— Тебе легко говорить! Это не твой отец!

— Давай, вали все на меня, — усмехнулся Артем. — Мы вдвоем его отсюда выжили. Забыла?

— Не забыла. Но и у тебя рыло в пуху. Так что изволь не говорить со мной таким тоном.

Артем пристально взглянул на любимую супругу. В глазах его сверкнула зловещая радость.

— Тебя что, совесть замучила?

Оля вздрогнула.

— Вот еще! — она тряхнула волосами. — Я не сделала ничего дурного. Я молодая, красивая, элегантная женщина, которая имеет право на личное счастье. Разве я виновата, что собственный отец мешал мне? Если я и виновата — чего, впрочем, нет — то ты виноват больше. Это ты тогда пообещал бросить меня, если старик не оформит тебе прописку.

— Ты могла послать меня куда подальше и оставить бедного старикана в покое.

— Я тебя любила, — Оля встала, гордо расправила плечи. — Все, что я делала, я делала ради любви.

— Кстати, о любви, — Артем шагнул к ней.

Раздавшийся звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть. Супруги переглянулись.

— Кто бы это мог быть? — пробормотала побледневшая Оля. — Сходи, посмотри.

Артем подошел к двери, глянул в дверной замок.

— Кто там? — спросила Оля. Она стояла в дверном проеме спальни, обняв себя за плечи.

— Ничего не видно. На лестнице лампочку разбили.

— Это Он, — прошептала Оля. — Я точно знаю.

Артем нетерпеливо облизнул губы.

— Да нет никакого Его. Хватит ерунду городить, — повернувшись к двери, Артем крикнул: — Кто?

— Анна Николаевна, соседка. Откройте пожалуйста, тут темно.

Артем открыл. В темноту подъезда из прихожей хлынул холодный электрический свет. Пожилая женщина в очках отступила на шаг, щурясь и прикрывая глаза ладонью.

— Вам еще три дня назад письмо пришло. Я все хотела отдать, да забыла.

— Давайте его сюда, — потребовала Оля, выступая из-за спины мужа. — Как оно к вам попало?

— У вас почтовый ящик сломан, и почтальонша его ко мне в ящик сунула, — соседка отдала конверт Оле. Голос ее звучал вежливо, но в ее маленьких крысиных глазках, увеличенных выпуклыми линзами очков, Артем увидел скрытую неприязнь. Конечно. После того, как они выгнали старика, все соседи так на них смотрели.

— Спасибо, — не слишком вежливо ответила Оля. — Вы очень добры. У вас все?

— Да, извините за беспокойство, — Анна Николаевна повернулась, чтобы уйти, но Артем, облизнув губы, спросил:

— А вы случайно не знаете, кто все лампочки в подъезде перебил?

— Нет, у меня же со слухом плохо, — невпопад ответила соседка и направилась к двери своей квартиры.

Артем запер дверь. Оля тут же, в прихожей, разорвала конверт и развернула сложенный вчетверо листок. Бегло пробежав глазами, побледнела.

— Что там? — Артем подошел к ней.

Отвернувшись, она протянула ему бумажку и хрипло сказала:

— Читай.

Артем прочитал:

Дорогие Ольга и Артем!