Глава 23. Утро

Павел побрился, почистил зубы и умчался, толком не позавтракав.

Инна отогнула занавеску. Нахмурившись, наблюдала, как Павел проходит мимо окна гостиной в извечном сером плаще, обходя огромные лужи.

Девушка торопливо переоделась. Павел сделал ей копию ключа. Она смогла выйти на охоту за Призраком.

Павел шел через кварталы нищеты прямо, не оглядываясь. Инна догадалась, что он часто бывал здесь.

К счастью, скоро он вышел на проспект.

Пройдя два квартала, свернул на окраинную улочку. Инна с изумлением следила, как Павел идет по тропинке к серому дому с разбитым окном. Просовывает руку до локтя в щель между шатким забором и кривой стеной дома. Тянет. Слышится тяжкий, ржавый стон засова. Павел открывает дверь и входит во двор.

Инна стояла посреди улицы, прикусив губу. Если Павел обернется, заметит ее.

Открылась входная дверь. На крыльцо вышла светловолосая девушка.

Девушка развязно обняла Павла за шею, поцеловала свежевыбритую щеку. Инна с удивлением почувствовала укол ревности.

Павел с девушкой скрылись в доме. Инна села на скамейку у дома напротив. Скамейка стояла под окном кухни. На кухне ссорились муж с женой. Визгливая женщина распекала супруга — тот что-то не сделал, из-за чего они куда-то не пошли. А если бы пошли, Нечто таинственное и великое могло быть спасено. Инна оглядывала мрачные дома на улице, и ей казалось, что спасать здесь нечего, а нужно собирать манатки и валить из города.

Прошла минута, пять минут, десять. Инна попыталась вообразить, что там поделывают Павел с отцветшей блондинкой. Первая мысль — занимаются любовью. Но это слишком банально. Слишком не похоже на Павла. От него можно ждать чего угодно, только не того, что можно ждать от всех.

Инна подобрала палочку и начала чертить на земле кресты и полумесяцы.

Так что же все это значит? Есть идеи, начальник?

Дверь серого дома открылась. Павел вышел на крыльцо. Девушка проводила его до ворот, и на минутку вышла на улицу. Они уже не улыбались. Павел, нахмурясь, что-то отрывисто выговаривал девушке. Она молчала, сложив на груди руки. Когда Павел замолчал, посмотрела ему в глаза, вымученно улыбнулась.

Павел погладил ее по плечу.

Инна смотрела, как спина Павла исчезает за поворотом. Девушка у ворот тоже смотрела ему вслед.

Потом с враждебным видом наблюдала, как Инна пересекает улицу.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза.

— Я тебя знаю, — сказала девушка.

Инна поправила на плече сумочку.

— Откуда?

Девушка криво усмехнулась.

— Тебя все знают.

Инна промолчала. Краска стыда залила ей щеки.

Девушка вдруг улыбнулась. Протянула ладонь.

— Ирина.

Инна смущенно назвала себя. Неловко пожала ладонь девушки.

— Идем в дом, — Ира нырнула за ворота. Инна последовала за ней, проклиная свою глупость.

Внутренняя обстановка выглядела еще более убогой, чем в доме Павла. Но теперь Инна быстрее подавила отвращение. Только усмехнулась про себя: «Инна Нестерова, до чего ты докатилась».

— Может, чаю? — Ира слабо улыбнулась.

— Да. Спасибо.

Инна села на колченогий стул. Кухня была тесной коробкой из-под сапог, воняло гнилой капустой. Начала болеть голова.

Ира поставила на плиту покрытый копотью чайник.

— Павел говорил про тебя.

Инна вздрогнула. Ее покоробило, что Ира с каким-то особенным оттенком сказала «Павел».

Ира села напротив. Достала пачку «Оптимы».

— Сигарету?

— Давай.

Инна не хотела курить, но чувствовала себя здесь слишком неуверенно, чтобы отказаться.

Ира дала прикурить от спички.

Инна выдохнула дым.

— Что он сказал?

Ира пожевала сухими губами, вертя сигарету желтыми от никотина пальцами.

— О, он много чего сказал. Вчера он сказал, что ты избалованная сучка. Сегодня — что никогда не встречал такой женщины, как ты. Интересно, что вернее — первое или второе?

Инна расхохоталась.

— И то, и другое, Ирочка. Все правда.

Ира отвела взгляд.

— Он хочет тебе помочь.

— Что он может?

— Мне он помог. Он меня из дерьма вытащил.

— А меня в дерьме топит. Каждый день.

— Ах, что ты понимаешь!

Ира встала, бросила в чашки пакетики дешевого чая.

Устало оперлась на край стола.

— Он хочет, чтобы ты стала актрисой.

— Я не… — Инна запнулась.

— Он тебя любит. Я знаю. Видела в его глазах. Если бы ты слышала его голос, когда он говорит о тебе!