Мальчик заснул. И приснилась ему женщина. Черты лица ее почти невозможно было различить, но Ислам был уверен, что женщина ему улыбается. Во сне мальчику стало очень хорошо, Ислам потянулся к женщине навстречу, руки его почти коснулись ее лица, и он совсем не хотел просыпаться, несмотря на то что откуда-то издалека, из другого мира, до него доносился тревожный шепот деда.

— Просыпайся! — тряс дед внука за ноги. — Вставай!!!

Противный дед. Такой сон не дает досмотреть!

Дед ударил Ислама по щекам.

Мальчик открыл глаза.

— Русская идет, русская!

Ислам никогда не видел деда таким напуганным, а потому сам затрясся, вскочил на ноги и побежал за стариком. Приснившаяся ему женщина растаяла до времени в другом измерении.

Они бежали изо всех сил.

Иногда дед останавливался и стрелял из винтовки. В ответ в них тоже стреляли, но если у деда винтовка говорила «щелк», то у догонявших ружья говорили «та-та-та».

А потом дед стал уставать. Его ноги бежали все медленнее, все больше свинца заливалось в кровь.

— Беги направо! — крикнул старик Исламу.

— Нет, деда!

— Беги!!!

— Нет, деда!

— Ты помнишь: если слева есть медведь, то справа его нет!

— Деда! Как же ты?!!

— Беги, Ислам!

И он побежал. Он помчался что есть мочи, перебирая маленькими ножками по камешкам и валунам, подпрыгивал и спрыгивал, повторяя про себя: «Русская, русская!» Он так бежал, так старался, что портки, сшитые дедом, лопнули по швам и стали мешать. Он скинул их на ходу, приговаривая:

— Справа медведя нет! Медведь слева!

Он поцарапал свою еще нежную кожу. Кровь сочилась из порезов на животе, и ступни ног поранились острыми камнями…

Дед ошибся. Наверное, от старости.

Медведь бывает как с левой стороны, так и с правой.

Его подхватили чьи-то сильные руки. Ислам почувствовал едкий запах незнакомого пота и услышал смех. Что есть силы, отбиваясь ногами и руками, он царапался и плевался, а потом в отчаянии пустил газы с огненной струей. Но от волнения струя оказалась хилой и никчемной. Она лишь ожгла старшине Халилову руку.

За этот проступок Ислама посадили в мешок и потащили куда-то по горам.

Если бы он понимал, о чем говорили русские, то узнал бы, что солдаты в детстве тоже любили пускать газы и поджигать их спичками, становясь живыми огнеметами.

Еще бы он узнал, что они говорили о деде как о враге. Их голоса становились злыми.

Ислам набрался смелости и позвал:

— Деда!!!

Деда в ответ он не услышал, лишь получил хорошего тумака.

Шли долго. Ислам даже заснул. А проснулся он от злого тычка черного как ночь сапога. Солнце ослепило мальчику глаза, а когда радужные круги прошли и зрение сфокусировалось, он увидел самолеты. Они были больше, чем на картинке, стояли в ряд, а возле них сновали какие-то люди.

Они, наверное, полетят на этих железных птицах. Ему очень хотелось полететь, но Ислам волновался о деде.

— Деда!!! — опять закричал он, и его опять куда-то потащили. За какие-то сараи, где воняло отхожим местом и помойкой. Его маленькая рука была зажата в мощной лапище старшины Халилова, который приговаривал незнакомое:

— Не рвись, пацан! Все равно кобздец!

А потом Ислам увидел деда. Старик был абсолютно голый и зачем-то привязан к столбу.

Мальчик заплакал от жалости к деду, так как ребра старика были раскрашены большими темно-синими пятнами, а лицо почему-то опухло и затекало багровым.

Увидев внука, дед попытался улыбнуться, но из рта выпрыгнула струйка крови.

На незнакомом языке русские говорили между собой, что нашли в котомке у деда двадцать восемь жетонов, что давно искали неуловимого снайпера, среди жертв которого имелся майор Сухомлинов, между прочим, Герой Советского Союза.

— Сучара! — выругался кто-то.

А потом из огромной полевой палатки вышел человек в тельняшке со шрамом во все лицо. Он направлялся в их сторону, держа в правой руке за голову извивающуюся змею.

Гюрза, узнал Ислам. Опасная змея.

Разозленная, она шипела, показывая миру свои ядовитые зубы.

Зачем ему нужна змея? — размышлял Ислам.

Человек со шрамом подошел к остальным, посмеялся чему-то, прикурил сигарету с длинным несоветским фильтром, опять хохотнул и направился в сторону деда. Гюрза, извиваясь, шлепала хвостом ему по ногам, а мужик был вольным по духу и пускал ароматный сигаретный дым к небесам.

Подойдя к деду, он оглянулся на ребят, опять произнес что-то смешное, отчего те заржали, а потом ткнул мордой гюрзы деду в живот и еще нажал. Змея вцепилась в складку плоти и, доведенная до бешенства, выпустила под кожу старика весь свой яд.