Остается только семь минут.

Он понять не может: в чем причина?

Что случилось? Ведь не может быть,

Чтоб Галина, верная Галина,

Не примчалась мужа проводить!

До сих пор все складывалось славно:

Он. Андрей, окончил институт.

— Ну, жена, Галина Николавна,

Вот диплом, а вот уж и маршрут.

Я геолог! Неплохое званье!

Ну не хмурься… Я ж приеду скоро.

Значит, Лешка, я и Бойко Таня

Едем под командой Христофора.

Христофор Иваныч! Сказка прямо!

Автор добрых тридцати трудов

Нас берет на поиски вольфрама.

«Самых, — говорит, — беру орлов».

Есть речушка со смешным названьем…

Вспомнил: «Каква»… Знаешь: лес… Урал…

Наших трое: Лешка, я и Таня.

Впрочем, это я уже сказал…

Нам на вс» три месяца даны.

— Эх, Андрюша, мне ли привыкать!

Тот, кто ждал любимого с войны,

Уж, поверь мне, научился ждать.

У Галины крыльями ресницы,

А глаза — два темных василька.

Улыбнется Галя — и река,

Улицы, деревья, облака —

Все в глазах смеется и дробится…

Вышло так: вдруг кем-то почему-то

Был маршрут «проверен», «уточнен»,

И отъезд в последнюю минуту

На день раньше был перенесен.

Как тут быть? Галинки нету дома,

А сегодня ехать… Вот задача!

Он поспешно позвонил знакомым,

На работу — всюду неудача!

Вещи все уложены давно

Нежными стараниями Гали.

Он письмо оставит. Решено.

И жену дождется на вокзале.

И сейчас вот быстро вдоль вагона

Он шагает, теребя усы,

То и дело глядя на часы,

Что сияют в глубине перрона.

Пять минут… Ведь это очень мало…

А Галины до сих пор все нет.

Может быть, письма не прочитала?

Где-то задержалась? В чем секрет?

— Эй, Андрюша, погоди немножко! —

И с площадки, прожевав галету,

Быстро спрыгнул веснушчатый Лешка —

Знаешь, есть счастливая примета:

Эта вот платформа — номер три.

И вагон наш третий… Нет, серьезно…

Место третье у тебя, смотри!

Поезд тоже третий… Грандиозно!

Стой! И три минуты до отхода!

Ты счастливец! Вот взгляни, сейчас

Из гудящей сутолки народа

Вспыхнет пара темно-синих глаз…

Я ведь знаю, будет все в порядке.

Галя — это ж золотник урана! —

В это время вышла на площадку

Статная, высокая Татьяна.

На друзей спокойно поглядела

И сказала: — Граждане, в вагон!

Христофор Иваныч возмущен.

Был свисток, и тут стоять не дело.

Взгляд похож нередко на людей:

Тот в улыбке доброй расплывется,

Этот строг и важен, как музей,

Тот сердит, а этот вон смеется…

Танин взгляд был чем-то вроде лорда:

Не смеялся он и не страдал,

А при встрече холодно и гордо

Словно б вам два пальца подавал.

2

Мчит состав, по стеклам бьют дождинки,

Канул в ночь вокзала яркий свет…

Эх, Галинка, милая Галинка!

Прибежит, а поезда уж нет…

Впрочем, ладно. И не так случалось —

Был состав, и с Галей был Андрей.

Но хотя прощанье состоялось,

А на сердце было тяжелей.

* * *

Сорок первый. Грохот эшелонов.

В новенькой пилотке, в сапогах,

В толкотне стоял Андрюша Громов,

Ветку липы теребя в руках.

Видел он, как старшина кого-то

Распекал за смятый котелок,

Как супруга командира роты

Все совала мужу узелок.

Тот не брал: — Оставь, снеси ребятам…

Ну не плачь, Маруся… ничего… —

И смущался, видя, что солдаты

Из вагонов смотрят на него.

Десять лет Андрей учился с Галей.

Галя — друг. Да мало ли друзей?

Почему же нынче на вокзале

Он с тоскою думает о ней?

Как вчера он с Галей попрощался?

«Не забудь… Пиши мне…» Эх, дубина!

Лжешь, что дружба, лжешь, а не признался,