– От меня.

– Ничего не понимаю. Тогда кому пришло это Откровение?

– Мне же и пришло.

– Да, тяжелый случай. Давай-ка лучше еще по одной.

– Это завсегда.

И мы выпили еще по рюмке. Он виски, я водки. Закусили, правда, только орешками. Немного помолчали. Наконец я не выдержал и спросил:

– Так что это у тебя за «Последнее Откровение»?

– Да очень просто. Я понял что смогу сам, без какого-либо небесного вмешательства устроить Судный день.

– Какой?

– Судный. Ну, если хочешь, Страшный Суд или еще Конец Света.

– Как это?

– Как, как, а вот так. Надо создать заводы по воспроизводству людей по их останкам. Если учесть, что всё на этой планете находится в кругообороте и никуда дальше нашей матушки-Земли не уходит, то значит все, что ранее жило на ней, сохранилось хотя бы даже в одной молекуле ДНК, пусть даже в земле, песке, воде, камне, не говоря уже о живущих сегодня. А раз так, то теоретически, если просеять всю планету через молекулярное сито, а затем все обнаруженные сохранившиеся ДНК ранее живших на Земле людей регенерировать в клетки, то можно воссоздать всех, кто проживал на нашей планете до нас, а создав, спросить и воздать им за добро и за зло, совершенное во время их телесной жизни.

Я прямо опешил и смог только повторить:

– И за добро, и за зло. Воссоздать… А кто спрашивать-то будет за добро и зло?

– Ясно кто, кто их вновь воссоздал. Тот, кто получил «Последнее Откровение».

– То есть ты.

– Я.

– Бог.

– Да, Бог.

– А почему не те, кто и изучает, и разрабатывает клонирование.

– Потому что они лишь технари, сидят себе в науке, а я уже понял для чего эти ученые открыли принципы клонирования, то есть я первый получил свыше Последнее Откровение. А создав компанию по обнаружению и сохранению останков, то есть молекул ДНК, я становлюсь монополистом по воскрешению мертвых. И в этом случае разве я не буду равен Богу?

– И что ты будешь делать со всеми воскресшими?

– То же, что и Господь: заселять земли, судить, казнить или миловать. Я, воссоздав живого из мертвого, буду хозяином созданных существ, его Богом. Настоящим. Живым и бессмертным.

– А бессмертным-то ты как станешь?

– Воскрешая других, я и себе обеспечу постоянное воскрешение. Быть у корыта с водой и не напиться…

– У колодца.

– Что, у колодца?

– У колодца, а не у корыта.

– Какая разница.

– Разницы-то никакой, да суть разная.

И я, уже не предлагая другу, налил себе целый стакан водки. Выпил, а выпив, спросил:

– Ты и мою сестренку сможешь воскресить?

(Она у меня погибла в автомобильной катастрофе два года назад.)

– Запросто.

– И Пушкина?

– И его.

– И даже Александра Македонского?

– Конечно. Правда, с ним придется потрудиться.

– Почему?

– Трудно будет найти хотя бы кусочек его тела. Но эта проблема тоже решаема. Если захотим, то просеем весь песок вокруг Александрии, но хотя бы одну молекулу Александра Македонского найдем.

Я задумался и выпил еще водки, а выпив, снова спросил:

– А сил у тебя на это хватит?

– Друг мой, – приобнял он меня, – если есть идея, то и силы появятся. Вспомни, как ты в школе, будучи слабее всех, сбивал с ног здоровых парней одним ударом кулака, если обижали твою сестру. У тебя была идея – защитить слабого, и ты становился сильным.

– Да, бывало, – согласился я и неожиданно поверил в его Последнее Откровение.

– Ты и правда можешь стать Богом?

– Конечно, – подтвердил мне он.

– Но ты же не похож на Бога.

– Открой рот.

Я удивился, но рот открыл.

– Есть. И у тебя есть клыки или то, что от них осталось. Потрогай.

Он взял мой палец и поводил по моим клыкам.

– Есть, ну и что?

– А то, что и человек не сразу стал человеком. Он был зверем, а теперь стал человеком. А вот теперь пришло время мне, человеку, стать Богом. Эволюция, друг мой, эволюция.

– Эволюция?

– Конечно.

– А почему только ты должен стать Богом, а не я, например?

– Просто потому, что именно я получил Последнее Откровение. «Селяви», такова жизнь. Я, понимаешь? Я и никто другой! – патетически воскликнул он, вознес к небу, а точнее, к потолку руки, чем опять напугал официантку Люсю.

Но потом он милостиво сел ко мне поближе и, опустив на мое плечо свою божественную руку, ласково добавил:

– Не переживай, я тебя к себе возьму первым заместителем, то есть апостолом, – и икнул. Потом еще и еще.

«Все, – расстроился я, – это конец». Если мой друг начинал икать в состоянии запоя, то обычно он икал сутками до посинения.