— Ты не представляешь, каково мне будет... — она не всхлипывала, просто пару раз хлюпнула носом.

Сварог встал, подошел к ней, погладил по щеке и сказал насколько мог убедительнее:

— Маргилена, милая, это не моя прихоть, а государственная необходимость. Ну, постарайся уж как-нибудь потерпеть. Четыре ночи в месяц... Сними ожерелье. Ну?

Она, насупясь, расстегнула застежку, осведомившись вяло:

— А тут какие государственные интересы?

— Да просто хочу сделать тебе подарок, — сказал Сварог.

И положил ей в руку ожерелье из вентордеранского сундука — с рубинами, каких, пожалуй, не имелось ни у одной придворной дамы. Ага, природа взяла свое, Маргилена, как бы ни была обижена и расстроенна, завороженно уставилась на изящнейший образчик искусства давным-давно ушедших из этого мира ювелиров. Медленно застегнула на шее, встала, подошла к зеркалу и стала себя разглядывать с таким выражением, что Сварог понял: поединок выигран.

— Нравится? — спросил он, подойдя сзади.

— Покажи мне женщину, которой это не понравится...

— В подобных безделушках недостатка у тебя не будет, — сказал Сварог. — Нужно же как-то компенсировать тебе все неудобства... Мало того. Я тебя сделаю фрейлиной хелльстадской королевы. Очень скоро. Все твои недоброжелательницы и соперницы при дворе умрут от зависти.

— Но в Хелльстаде нет никакой королевы... — сказала она отрешенно.

— Скоро будет, — сказал Сварог, с радостью убедившись, что слезинки с ресниц она сморгнула, а новых так и не появилось. — И первый же знак фрейлины — твой. Хочешь, я приглашу тебя на свадьбу? Там великолепный замок... И компания избранная. Точно, все умрут от зависти...

— Мара?

— Там увидишь, — сказал Сварог, почувствовав легкую неловкость. — Ну как, мы договорились? Маргилена, у тебя будет все, что захочешь... А от тебя требуются сущие пустяки — чтобы о н четыре раза в месяц был на седьмом небе. Ну, и все остальное, о чем я говорил.

— Это черт знает что, — сказала Маргилена сварливо, с бледной, но улыбкой. — Из меня делают проститутку, которой платят за то, что она спит с собственным мужем. Ситуация... Даже названия не подберешь.

— Не надо такого трагизма, — сказал Сварог. — Всего лишь уговорили почаще выполнять супружеские обязанности... Мы договорились? Можешь дать слово?

— Даю, — пробурчала она, поправляя ожерелье. Подняла лицо к Сварогу, улыбаясь чуть сердито, но уж никак не тоскливо. — И все-таки ты скотина...

Сварог развел руками:

— Я король, Маргилена. К великому моему сожалению...

— Но на свадьбу ты меня непременно пригласишь.

— Непременно.

Маргилена глянула лукаво, став почти совершенно прежней:

— А ничего, если я попытаюсь его развратить?

— Валяй, — сказал он.

— Ты, конечно, скотина... Но, с другой стороны, из всего этого можно сделать очередное веселое приключение. Развратить собственного непроходимо унылого мужа и сделать его хорошим любовником.

— Вряд ли у тебя получится, — со вздохом сказал Сварог (как легко догадаться, исключительно подначки ради).

И рассчитал все правильно: Маргилена, уже забыв о только что пережитых печалях, прямо-таки взвилась от возмущения:

— У м е н я?! Да я просто никогда не бралась за него всерьез! Да он у меня «шмеля в бутоне розы будет делать»!

Глядя на ее азартное личико, Сварог облегченно вздохнул про себя: ну вот, кажется, получилось...

Глава V

СЮРПРИЗЫ И ТАЙНЫ

В Латерану Арталетта прилетела на самолете — точности ради, на одной из замаскированных под самолеты виман. Канцлер на многое смотрел сквозь пальцы, но Сварог все же старался не особенно зарываться. Однако «самолеты» не один он использовал — они были у Мары, у Арталетты, у Старой Матушки, а еще четыре в распоряжении конторы Интагара. Так гораздо быстрее перемещаться по Харуму в случае срочных дел... Свою он водил сам, Мара тоже — ну, а на всех остальных имелись надежные пилоты из его личной дружины (вот т е п е р ь она оказалась как нельзя более кстати).

Когда Арталетта вошла, он поднялся навстречу, сказал:

— Извини, что я тебя не встретил, бумаг куча привалила...

На ней был не мундир, а самое обыкновенное, вишневого цвета платье — значит, прилетела не с официальным визитом в качестве наместницы Ронеро, а совершенно частным образом. Предупредив по ташу чуть ли не в последний момент, что вскоре вылетает. Хорошо еще, что он был не за облаками, а в Латеране, подписывал кучу бумаг, ставил печати — одобрял и запрещал, награждал и разжаловал, повышал и отправлял в отставку...