Она догнала тук-тук в начале улицы Эмель. Эта улица была поуже и с односторонним движением, но, как оказалось, в нескольких местах на ней шли дорожные работы. Барьеры, загородки, предупреждающие фонарики, указатели объезда — все словно нарочно тормозило болид Констанс.

Увязая в этом болоте, как же она жалела, что у нее нет мигалки и сирены! Она сигналила изо всех сил и выезжала на тротуар, стараясь объехать очередную пробку. Рабочие одного из участков обложили ее не по-детски, но Констанс продолжала свой слалом, мобилизуя все возможности своего болида, лишь бы добраться до конца улицы. Она хотела было достать телефон и позвонить Босари, чтобы тот прислал подкрепление, но передумала. Сумасшедшая гонка требовала предельного внимания.

Тук-тук ловко лавировал между машинами, но у него не хватало мощности. Из-за низкой скорости он никак не мог оторваться от спорт-купе. Наконец Констанс снова удалось оказаться с тук-туком вровень. Она уже считала, что беглецы у нее в кармане, но тут заметила, что Себастьян что-то делает с навесом.

«Не собирается же он…»

Едва Констанс сообразила, какая ей грозит опасность, как эта опасность обрушилась на нее. Лараби загородил полотном навеса ее ветровое стекло.

«Ах ты…»

Женщина, сидевшая за рулем тук-тука, помчалась поперек улицы по пешеходному переходу. Констанс успела заметить ее в боковое стекло в последнюю секунду. Дала по тормозам и резко вырулила из потока, чудом избежав серьезного столкновения. Машина замерла, ударившись о край тротуара. Бампер с одной стороны оторвался. Констанс пришлось вылезти, чтобы привести машину в порядок. Убрать зацепившийся за дворники навес тук-тука. Потом выбить бампер ногой с другой стороны, получив таким образом возможность ехать дальше.

Лараби, однако, оказались ребята не промах…

Их упорство держало Констанс в тонусе. Она чувствовала себя кошкой, которая играет с мышками. Из этой погони она непременно выйдет победительницей: максимальная скорость их колымаги тридцать километров в час, они не смогут ускользать от нее вечно!

Констанс вновь пустилась по следам мотоколяски. Когда тук-тук и купе выехали на улицу Кюстин, Констанс наконец преградила путь мотоколяске как раз в тот миг, когда справа от нее затормозил предназначенный для туристов «маленький поезд Монмартр». Никки потеряла контроль над тук-туком, и он врезался в один из вагонов поезда. Констанс остановилась посреди улицы и выскочила из машины.

Выхватила из кармана куртки револьвер и, взяв его обеими руками, наставила ствол на мотоколяску.

— Руки за голову и марш из тук-тука!

На этот раз им от нее не уйти!

— Быстро! Быстро! — командовала Констанс.

Она крепко держала «ЗИГ-Зауэр» в вытянутых руках. Себастьян Лараби и его бывшая жена были у нее на мушке.

Констанс оглядела вагончик поезда, чтобы оценить последствия столкновения.

Малых детей, похоже, в вагончике не было. Зрелище было впечатляющим, но, по счастью, никто из пассажиров не остался лежать, обливаясь кровью. Японец держался за плечо, женщина терла коленку, подросток растирал себе шею.

Повреждения были несерьезными, куда серьезнее потрясение.

«Больше напугались, чем пострадали».

Констанс следила и за Лараби, и за жертвами дорожного происшествия.

Первый шок прошел, и люди постепенно приходили в себя. Цифровая цивилизация требует, чтобы, опомнившись, люди хватались за мобильные телефоны, призывая на помощь, предупреждая близких или торопясь заснять происходящее.

Поведение окружающих устраивало Констанс: еще минута, и здесь будет подкрепление, которое она все-таки вызвала.

Подходя шаг за шагом к своим пленникам, молодая женщина вытащила из кармана джинсов пару наручников. На этот раз она не позволит этим Лараби смыться. Она дала себе слово, что стоит им шевельнуться, и она начнет стрелять им по ногам.

Констанс открыла рот, чтобы дать новую команду, но челюсть у нее свело. По вытянутым рукам прошла судорога, ноги подкосились.

«Нет…»

Ее отчаянное стремление во что бы то ни стало догнать беглецов спровоцировало приступ.

Констанс попыталась взять себя в руки. Прислонилась спиной к машине, чтобы не упасть, но у нее перехватило дыхание, тяжелая плита навалилась на грудь, на лбу выступили крупные капли пота. Не выпуская из рук револьвера, она вытерла пот рукавом куртки, стараясь изо всех сил удержаться на ногах. Но тошнота уже начала выворачивать ей желудок, в ушах бухало, в глазах темнело.

И все же она из последних сил старалась держать под прицелом преступников, однако земля поплыла, все вокруг закрутилось.