— Что ты называешь «мертвой платформой»?

— На одиннадцатом маршруте, на станции «Порт де Лила» существует платформа, которая была закрыта в тридцать девятом году. Ею иногда пользуются, когда формируют поезд или испытывают новый, но чаще всего там снимают фильмы или рекламные ролики, если действие происходит в парижском метро.

— Ты это всерьез?

— Естественно. Со временем она стала настоящим кинопавильоном. Декораторы меняют название, оформление — и перед нами любая станция любой эпохи. Здесь же Жене снимал сцены для своей «Амели», а братья Коэны — короткометражку о Париже.

Сердце у Констанс учащенно забилось.

— Ты уверен, что фильм, который я тебе послала, снят именно там?

— На сто процентов. Я отправил твой фильм специалисту, который в «Автономном операторе парижского транспорта» отвечает за киносъемки, и он это подтвердил.

Умный, быстрый, результативный Франк, свин, конечно, порядочный, но профессионал отменный.

— Парень прекрасно помнит эту съемку. Она была сделана во время последнего уик-энда, — уточнил Марешаль. — В эти дни платформа была в распоряжении учеников одной кинематографической школы: Свободной консерватории французского кино.

— А туда ты звонил?

— Само собой. Мне даже удалось установить автора этого видео, но, если хочешь узнать имя перца, ты должна со мной пообедать.

— С каких пор ты занялся шантажом? — возмутилась Констанс.

— Сию секунду, — засмеялся он. — Но когда чего-то очень хочешь, все средства хороши, разве нет?

— В таком случае иди-ка ты! Я сама все разузнаю!

— Как пожелаешь, моя красавица!

Констанс готова была нажать на клавишу, но тут Себастьян схватил ее за плечо и попросил едва слышно: «Соглашайтесь!» Никки присоединилась к просьбе мужа, тыча пальцем в свои часы перед носом Констанс.

— О'кей, Франк, — вздохнула она. — Я согласна с тобой пообедать.

— Обещаешь?

— Зуб даю.

Довольный Марешаль сообщил все, что сумел разузнать.

— Директриса консерватории сообщила, что сейчас они принимают группу американских школьников в рамках школьного обмена. Учеников одной нью-йоркской школы, с которой они побратимы.

— Так это видео снял американский школьник?

— Да. Короткометражка снята в рамках проекта «В память Альфреда Хичкока» и называется «39 секунд», аллюзия на «39 ступенек».

— Спасибо, господин учитель, с классикой я знакома. Как зовут этого школьника?

— Саймон Тернер. Ребят разместили в интернациональном университетском городке, так что, если хочешь с ним поговорить, поторопись, вечером он улетает в Штаты.

Услышав имя и фамилию мальчика, Никки закусила губу, чтобы не закричать.

Констанс нажала на клавишу и повернулась к ней.

— Вы его знаете?

— Конечно! Саймон Тернер лучший друг Джереми.

Подперев кулаком щеку, Констанс погрузилась в размышления. Спустя несколько секунд подвела итог:

— Полагаю, вам надо смириться с очевидностью. Ваш сын симулировал похищение.

— Глупости! — возмутился Себастьян.

Констанс повернула голову и посмотрела на американца.

— Рассудите сами. Кому легче всего получить доступ к вашему сейфу и вашей кредитной карте? Кому лучше всех известен размер вашего костюма?

Скрипичных дел мастер понурился, не в силах отрицать очевидное. А Констанс продолжала держать американцев под огнем вопросов, переводя взгляд с одного на другого:

— Кто мог знать о вашем первом романтическом путешествии в Париж? Кто мог быть настолько уверен в вашем упорстве и целеустремленности, чтобы не сомневаться: вы без колебаний сядете на самолет и полетите во Францию и сумеете разгадать загадку моста Искусств и тайну замка?

Лицо Никки разгладилось.

— Конечно, Камилла и Джереми… — согласилась она. — Но зачем им это понадобилось?

Констанс отвернулась и стала смотреть в окно. Она смотрела куда-то вдаль, и голос у нее стал куда менее твердым.

— Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать, — вздохнула она. — Наверно, это было самое тяжелое время в моей жизни, рухнуло все, во что я верила, на что полагалась… — Она медленно закурила, сделала глубокую затяжку, прежде чем заговорила вновь: — Думаю, большинство детей разведенных родителей втайне надеются, что в один прекрасный день их отец и мать снова будут вместе…

Отметая это предположение, Себастьян грубо оборвал ее:

— Бред сумасшедшего! Вы что, забыли о кокаине?! О разгромленной квартире? Убийстве Дрейка Декера? Не говоря уже о полусумасшедшем великане, который пытался нас убить?