Шрифт:
Арсений не обманул, утром приехал ко мне, и мы вместе ушли торговать шмакодявкой. Серьезное это дело, скажу я вам! Оказывается, на этом рынке не очень пускают случайных продавцов собачек. Гонят, можно сказать. Ругаются и все такое. Даже толкают сильно.
Я встала с самого краю. В сторонке от прочих продавцов. Смешно они себя вели. Я, пока торговала, наблюдала и поражалась – тут царила откровенная магия. Первая продажа – надо «помазать» товар деньгами. Бедные животные наверняка не понимали, за что им такое наказание. А потом на деньги надо поплевать. А еще – если кто спросит «как дела», надо громко закричать, как все плохо, торговля не идет, за аренду платить нечем. Не понимая, что это за аренда, я немного запереживала. Мне явно не везло больше других, в кармане был жетон на метро, а больше ничего. А еще я заметила – эти тетки свой товар ненавидели. При покупателях сюсюкают над котеночком, крутят его как куклу, начесывают, если есть что чесать, а как только продажа не выгорела – шмяк его обратно в клетку. И гадости говорят вполголоса.
– Прекрати делать каменное лицо, ты покупателей отпугиваешь, – посоветовал Арсений.
– Они же не меня собрались приобретать. А собачка у нас и так веселая.
Она была не совсем веселая. Она была вздорная. И кусалась. Хорошенькое дело – покупатель протягивает руку, а его цап за палец! Вот гадина какая!
– Ладно. Уговорил. Вот так лучше?
Скептически оглядев мое улыбающееся лицо, Арсений слегка испугался повышенной жизнерадостности.
– Я передумал. Лучше не улыбайся. А то мне страшно.
Я обиделась. Я так старалась изобразить располагающую улыбку, а он обзывается.
– Русский тойтерьер, – авторитетно заявил первый настоящий покупатель.
– А я думала она – москов… – Замерзший Арсений больно ткнул меня в бок локтем, чтобы я не выдала истинной породы шмакодявки.
– И сколько вы хотите за собаку без родословной?
– Тысячу рублей. – Твердое заявление Арсения было встречено без энтузиазма.
– Ну, ты, парень, проходимец! Выжига. На тебе пятьсот рублей, и спасибо скажи.
– Спасибо, – сказала я и ущипнула Арсения за руку, чтоб он прекратил торговаться.
– Ты предала свою мечту, – после ухода покупателя сказал Арсений. – Ты мечтала о собаке и своими руками ее продала.
Я не обиделась. Воплощенная мечта оказалась безрадостной и даже лишней.
– Ты сам мне помог от нее избавиться! – упрекнула я.
– Я тебе друг. – Тогда я не придала этим его словам большого значения.
Мы шли домой очень задумчивые. Арсений злился на меня непонятно за что, а меня пугала судьба собачки. Которая вырастет величиной с лошадь-пони, опасную как волкодав, а дядька удивится – ведь он решил, что купил зверька мелкой породы.
– Она не вырастет. Тебя обманули, – успокоил меня Арсений. – Слушай, а почему тебя мать так странно одевает?
Мне моя одежда странной не казалась. Тепло, удобно, и все чистое. Что еще можно хотеть от одежды? Я не знаю, отчего он вдруг на меня наехал. Пожалуй, именно тогда мне в голову пришла дельная мысль – одеваться нужно так, чтоб не зависеть от чужого мнения. Либо как можно проще, чтоб не придирались. Либо – дико вызывающе, пусть хоть укритикуются, мне будет фиолетово.
Мои выводы Арсений посчитал нелогичными, особенно когда чуть позже я начала одеваться соответственно своему характеру и увлечениям. Не так как прежде и не так как все. Все-таки я уже тогда чувствовала в себе призвание стать ведьмой. Раз об этом нельзя никому говорить – это вовсе не означает, что я не могу порадовать себя особым стилем одежды.
Кстати говоря, когда я стала приходить в школу исключительно в черном, надо мной никто не смеялся. Кроме учителей. Но и тем быстро прискучило сравнивать меня с похоронным бюро.
Он подлый и годится только в одном случае – если дела хуже некуда.
Берете приятную глазу вещицу. В полночь выходите из дома, приговаривая: «Выношу беду», – доходите до ближайшего перекрестка и без сожалений выбрасываете вещицу через левое плечо. После чего уходите домой не оборачиваясь.
Коли вы, дойдя до дома, ринетесь обратно забрать вещицу себе – вам уже ничего не поможет (жадность и удвоение несчастья доконают вас моментально).
Итак, вы все сделали правильно. На следующий день придется идти в церковь и замаливать намеренно причиненный вред незнакомому человеку, который эту вещь подобрал.
Если вас смущает сама вероятность причинения вреда посторонним лицам, а в доме с кем-то горе-страдание, то придется пожертвовать едой и, отыскав бездомную собаку, угостить ее, приговаривая: «Забери мою беду». Проверено – собаке плохо не будет, продрищется и все дела. Зато беда переварится и изничтожится.
Поразительно, но по этому принципу работает и подаяние нищим и бродягам. Судя по тому по сколько лет трудятся нищие у церквей – хуже им не становится.
Глава 4
Приворот с неясными последствиями
Вовкин брат как-то был в хорошем расположении духа и за один вечер наплел кучу историй про телефоны. Как они с друзьями чужие разговоры подслушивали. Оказывается, такое раньше было возможно, даже не верится.
– Малышня, ничего-то вы не знаете! Тогда телефонные станции совсем другие были. Набираешь одну цифру на диске, и бац рукой по рычагу.
Что в итоге? Чаще всего – подслушивание чужого разговора. Правда, внезапный шум и треск в трубке обычно спугивал невидимых собеседников, что не портило общего впечатления от раскрытия чужих тайн.