«Раз ей охота, чтобы на нее клюнули, – пусть так и будет», – решил Арсений.

Он почти не удивился, когда гламурного вида молодой парень внимательно пригляделся к старухе. Остановился, поймав ее заинтересованный взгляд. А потом молниеносно вырвал сумочку и рванул в подворотню.

– Грабят! – голосом иерихонской трубы возвестила жертва.

Метнулась за коварным кавалером и поскользнулась на льду.

«Черт! Только не это!» – испугался Арсений.

Он был почти уверен, что дело закончится нелучшим образом. Получилось гораздо хуже. Около подворотни торчала каменная фигня, называемая «каретный отбойник». Голова старухи врезалась прямо в макушку этой дряни и хрустнула, как расколотый грецкий орех. Шляпа покачивалась на отбойнике с самым беззаботным видом.

– Это невозможно! – вслух подумал Арсений.

– Ну что вы, вполне возможно. Она же гранитная. А дама так знатно об нее приложилась, – рассуждала сухонькая бабулька нищенского обличья.

– Жесть!

– Разве это ужас? Вот моя пенсия – это точно ужас. – Бабулька просительно уставилась на Арсения блеклыми слезящимися глазами, видневшимися сквозь сломанные очки на одной дужке.

Вместо второй торчал обломок винтика, измазанный коричневым клеем.

Арсений машинально огляделся. Неподалеку у водостока обнаружил новенькую пятисотрублевку и отдал старушке.

– Благодарю вас.

Смущенный и в растрепанных чувствах, Арсений зашел в пекарню, нервно сожрал пяток булочек с корицей. Запил все эти полезные калории кофейком и начал размышлять.

«По факту теперь я – убийца».

Он расстроился.

«Но посадить меня не могут».

Повеселел.

«Но совесть меня теперь замучит. И бабке про это я рассказать не смогу».

Совесть дремала. Она была заморожена знанием относительного бессмертия любой человеческой души. А вот страх перед бабкой никуда не делся. Как ни успокаивай себя, а она ждет отчета о проделанной работе.

«Надо скомпенсировать потери. Необходимо срочно кого-нибудь спасти».

Решение было принято. Оставалось в огромном заснеженном городе отыскать пару жертв и не дать им погибнуть. На улице Достоевского Арсений застрял в сугробе по пояс. Выбрался самостоятельно, но в ботинки набился снег и моментально растаял, что настроения не улучшило.

Остаток дня был убит на поиски жертв маньяков и несчастных случаев. Однако вечер явно не задался – таковых на пути Арсения не попадалось. Если бы дело шло к весне, то урожай был бы рекордным. Но сосульки еще не доросли до убийственного размера.

Постояв в районе Гостинки, Арсений совсем разуверился в удаче. Глупые пешеходы перебегали улицу прямо перед машинами. Но увы – все благополучно оказывались на нужной стороне, без всякого участия Арсения.

«Если бы я вмешался – тут кровищи было бы море, – невесело успокоил он себя. – С моими талантами можно полмира покалечить. А вторую половину просто убить, из самых гуманных побуждений».

Стемнело. Озябнув, Арсений потопал к метро. Ему предстояло выслушать от бабки все, что она о нем думает. Он заранее скукожился, понурился – в общем, изобразил вселенское несчастье. Чтоб бабке в голову пришла только одна мысль – пожалеть внука.

Подходя к дому, он заметил на дереве крупную ворону и спрогнозировал ей сытный ужин. Визг тормозов показал, что пожелание исполнилось на сто процентов.

«На фиг такие чудеса», – Арсений не стал рассматривать, что сожрет ворона, и заспешил домой.

Не дойдя до двери, он резко передумал и быстрым шагом пошел прочь. Уже на остановке позвонил бабке. Скороговоркой сказал, что переночует у себя, наврал про дерьмовую связь и отключил телефон. Была кромешная ночь. На душе кошки орудовали когтями. Арсений вспомнил про меня.

– Ты согласна?

Я была очень не согласна. Я была дома в тепле и размышляла о мироздании. О человечестве. И почти пришла к выводу, что пик в эволюции уже позади и мы деградируем как вид. Особенно один тип, который никак не желал обращать на меня внимание.

– Я не смогу оставаться в их квартире один! Неужели ты меня бросишь в такой момент? – Арсений взывал к моей порядочности.

– Хорошо. А пожрать у тебя есть? – Размышления о высоких материях разжигают аппетит.

Когда Арсений подходил к дому родителей, его ждала новая неприятность. Там, где отец всегда ставил машину, на ЕГО месте стояла чужая красная «Тойота». В вырытой в сугробе норе. Вспомнилось, как злился отец, когда кто-то смел занять его место. Мать тоже здорово орала, даже материлась и толкала незаконно припаркованную машину в бок, чтобы включилась сигнализация и владелец выскочил на улицу. А теперь «Тойота» нагло угнездилась на отцовском месте и выглядела страшно довольной.