Хартманн вернулся в эскадрилью в конце июня, а уже 3 июля она перебазировалась на полевой аэродром около хутора Угрим, в 16 км юго-западнее Белгорода.

Утром 5 июля началась операция «Цитадель» – наступление Вермахта с целью разгрома советских войск на так называемой Курской дуге. В тот день Хартманн в четырех вылетах сбил три «Аэрокобры» и Ла5, преодолев планку в 20 побед.

Тем же вечером Bf109G6 обер-лейтенанта Крупински, поврежденный в бою в районе Белгорода, во время аварийной посадки в Угриме столкнулся с другим самолетом. С травмой головы пилот попал в госпиталь. Исполняющим обязанности командира 7./JG52 назначили Хартманна.

В трех вылетах 7 июля его жертвами стали три Ил2 и четыре Ла5, на следующий день в двух вылетах – еще четыре «Ла», а в двух вылетах утром 9 июля – Ил2 и два Ла5. Потом 10–11 июля он записал на счет еще по одной «лавке».

14 июля эскадрилья перелетела в Орел, на северный фас Курской дуги. Действуя оттуда, Хартманн в течение 15–17 июля сбил еще три Ла5, достигнув рубежа в 40 побед.

Затем 20 июля 7./JG52 переместилась обратно на Украину, на полевой аэродром около села Ивановка. В двух вылетах 31 июля он записал на счет пару Ла5, а на следующий день в четырех вылетах – еще пять советских истребителей. 3 августа эскадрилью снова пере бросили, на этот раз в Варваровку. За три дня жертвами Хартманна, по данным Люфтваффе, стали десять Ла5 и четыре Як7, и он превысил планку в 60 побед.

6 августа 7./JG52 в очередной раз сменила место базирования, прибыв на аэродром около поселка Рогань, в паре километров от юго-восточной окраины Харькова. Вечером того же дня Хартманн сбил Як1, в двух вылетах 7 августа – еще три «Яка» и два Пе2, на следующий день в трех вылетах – четыре Ла5 и в трех вылетах 9 августа – три «Ла» и Як1.

Тут надо сделать важное пояснение. В сводках Люфтваффе о победах, засчитанных пилотам JG52, типы советских одномоторных истребителей нередко указаны лишь приблизительно, например просто «ЛаГГ». Поэтому трудно определить, какой же конкретно самолет атаковал Хартманн, – ЛаГГ3 или Ла5, Як1 или Як7. А вот с Ил2, «Аэрокобрами» и двухмоторными бомбардировщиками дело обстояло проще.

Проблемы с идентификацией своих жертв существовали практически у всех летчиков-истребителей по обеим сторонам фронта над Россией, Западной Европой или Северной Африкой. Примеров тому масса. Что же касается самого Хартманна, то, учитывая его основной принцип: «Увидел – решил – атаковал – отвернул», у него чаще всего просто не было времени подробно разглядывать вражеский истребитель.

12 августа 7./JG52 сначала перелетела на аэродром Харьков Южный, а потом 14 августа – на полевой аэродром около поселка Перещепино, в 70 км западнее железнодорожной станции Лозовая. В течение 17 августа в ходе боев в районе железнодорожной станции Барвенково жертвами Хартманна стали две «Аэрокобры», Ла5 и «ЛаГГ», после чего он преодолел рубеж в 80 побед.

В Перещепино эскадрилья задержалась лишь на четыре дня и уже 19 августа перебазировалась в Кутейниково, в Донецкой обл. В следующую ночь гул артиллерийской канонады не давал пилотам уснуть. Началось наступление советских войск, и уже в предрассветных сумерках 20 августа аэродром, где теперь также размещался штаб эскадры и I./JG52, ожил. Среди персонала ходили слухи, что русские прорвали фронт.

На командном пункте командир JG52 оберст-лейтенант Храбак уже отдавал приказания. Обратившись к Хартманну, он кратко обрисовал задачу: «Ваша эскадрилья, Хартманн, полетит первой. Вы буде те патрулировать в воздухе весь день. Главная задача – уничтожать русские штурмовики и бомбардировщики». Ткнув пальцем в карту, он продолжил: «Основной прорыв здесь. „Штуки“ Руделя зададут им жару, и вы должны прикрыть наши самолеты. Если не встретите противника в воздухе, атакуйте наземные части. Ступайте, и ни пуха ни пера!»

Через несколько минут семь Bf109G из 7./JG52 во главе с Хартманном поднялись в воздух. Столбы черного дыма на северо-востоке точно указывали направление полета. «Не более десяти минут лета, Эрих», – сказал Хартманн вслух сам себе. Он осмотрелся во круг, все были на месте. Рядом летел ведомый лейтенант Хорст Кибеллус, затем вторая пара – обер-фельдфебель Пауль Эберхардт и его ведомый унтер-офицер Хейнц Мартин. Лейтенант Йоханнес Бунцек, как опытный пилот, летел один. Дальше – третья пара, со стоявшая из унтер-офицеров Готтфрида Вундке и Фридриха Граффа.

Столбы дыма и мерцающие вспышки от разрывов снарядов четко обозначали линию фронта. Было понятно, что там на земле идет тяжелый бой. Вскоре пилоты увидели около сорока Ил2, штурмующих немецкие позиции. Их прикрывали также около сорока Ла5 и Як9.

Пикируя сквозь строй истребителей и обстреливая все, что попа дало к ним в прицел, «Мессершмитты» прорвались к штурмовикам. Выровняв самолет, Хартманн оказался позади одного Ил2. Дистанция быстро сокращалась. 200 метров, 150 метров, 100 метров… Силуэт штурмовика заполнял все лобовое стекло истребителя. Когда до цели осталось около 75 метров, следует залп из всего оружия. Взрыв и левое крыло «Ила» отрывается!

Хартманн резко отворачивает и направляется к следующему штурмовику. Его пилот занят атакой немецкой пехоты и не замечает появившегося сзади «Мессершмитта». Расстояние 100 метров, но Хартманн сдерживает себя: «Недостаточно близко, Эрих! Этот Ил2 самая крепкая птичка в воздухе!» Он нажал на спуск оружия лишь на дистанции 50 метров. Штурмовик содрогнулся под ударами 20-мм снарядов и сразу вспыхнул. Это была его 90-я победа.

Хартманн проскочил прямо над горящим Ил2, готовый атаковать следующую цель. Неожиданно где-то под фюзеляжем «Мессершмитта» прогремела серия взрывов. Эрих увидел, как отлетела и закрутилась в воздушном потоке одна из панелей капота двигателя. Едкий синий дым потянулся в кабину. Он снова заговорил сам с собой: «Что, черт возьми, случилось, Эрих? Все равно! Держи курс на запад пока возможно, до тех пор пока эта чертова птица не упадет!» Но долго это не могло продолжаться, «Мессершмитт» шел со снижением, и в конце концов Хартманну пришлось сесть «на брюхо» на поле.