— При одном условии, — сказала та, которую назвали фрекен Стробе. — Если ты сделаешь то, что полагается делать королям.

— Вот как. И что же это?

Тут вмешалась девочка с косичками.

— Вы должны рассказать норвежскому народу, что Йодольф Шталер — жулик и слушать его не надо. Нам необходимо вышвырнуть его из страны. И притом немедленно!

— О боже! — охнул король. — И вы думаете, что это получится, если я… произнесу речь?

Делегаты дружно кивнули.

— И это все? — спросил король. — Только произнести речь?

— По сути дела, все, — сказал долговязый в очках-консервах. — Примерно так делал ваш предшественник во время мировой войны. Он из Лондона обращался к людям, чтобы они сопротивлялись оккупантам.

— Гм, — протянул король. — И они сопротивлялись?

— Ну… может, не так сильно, как хотелось бы, но все же сильнее, чем сопротивлялись бы без королевских обращений.

— Понимаю.

Король задумчиво смотрел на них, взвешивая «за» и «против». Его предшественник произносил короткие речи по радио, после чего снова спокойно усаживался в кресло перед камином со своим кроссвордом. И кроме того, он ведь в конце концов вернулся во дворец. С другой стороны, писать эти речи так утомительно…

— Мы верим в вас, ваше королевское величество, — ласково сказала фрекен Стробе и улыбнулась ему.

«Она очарова-а-ательна!» — мысленно растаял король.

Он наклонился к ней:

— Между нами говоря, фрекен Стробе, я нахожу «ваше королевское величество» слишком уж официальным обращением. «Ваше королевское» будет вполне достаточно.

— О, большое спасибо, ваше королевское. — Фрекен Стробе кокетливо похлопала ресницами. — А вы называйте меня Розмари.

— Хе-хе, — сказал король.

— Так вы сделаете то, о чем мы вас просим?

— Хорошо, — сказал король. — Сейчас уже поздно. Давайте отправимся спать. Оке, приготовь нашим гостям постели с перинами и балдахинами.

Оке переступил с ноги на ногу:

— У нас имейся только нары.

— Что это?

— Двухъярусные кровать. Вы живийт домике в горы, а не дворец, ваше королевское.

— Величество, Оке.

— Извиняйт, что?

— Королевское величество… Ладно, забудем. Хорошо, пусть будут двухъярусные кровати. И ужин. — Он повернулся к фрекен Стробе: — У меня есть сосиски-гриль, Розмари. Жутко вкусные. Жутко дешевые.

— О, большое спасибо, ваше королевское.

— Хе-хе, — сказал король.

— Есть еще кое-что, — сказал рыжий мальчишка.

— Да? — спросил король, предчувствуя недоброе.

Всегда всплывало еще кое-что. И как правило, это «кое-что» ему не нравилось.

— Вы должны помочь нам спасти Грегора, — сказал мальчишка. — И страну. И вообще весь мир.

— Я должен?

— Ну да, вы должны.

— А почему?

— Потому что вы — король, — ответил мальчишка. — И если нам придется умереть, мы хотели бы умереть за короля и отечество. Это хорошая мораль. Понятно?

Король задумался.

— Хорошо, — сказал он и почесал правую ногу. — Я помогу вам спасти Грегора. И страну. И вообще весь мир.

— Ура! — завопил мальчишка.

— Спасибо большое, — сказала девочка и поклонилась.

Лисе не могла заснуть. И не оттого, что объелась южнотрёндскими сосисками. И даже не от мыслей о папе-коменданте и маме-комендантше, о Грегоре, лунных хамелеонах и конце света. И не потому, что вокруг нее сопели, пыхтели и храпели. Из-за другого звука. Нет, не от хлопков, что издавало на ветру крыло дельтаплана, стоявшего рядом с домиком. Петтер оставил им свой летательный аппарат, чтобы они могли вернуться, а сам отправился в центр Клебу пить какао и играть в покер. Лисе никак не могла понять, что же за звук не дает ей покоя. Какое-то тиканье.

И раздавалось оно явно где-то в домике.

— Булле, — прошептала она.

Но лишь громкий храп был ей ответом.

Лисе сбросила одеяло и выскользнула в коридор. Там она надолго замерла, прислушиваясь. Ледяной пол обжигал ноги.

Звук исходил из неприкрытой двери в конце коридора.

Она на цыпочках подошла к двери и заглянула в щелку.

Сначала она увидела только пиджак, висевший на спинке стула. Пиджак с острыми хвостами принадлежал лакею Оке. На стуле спиной к Лисе кто-то сидел и тыкал в штуковину, похожую на канцелярский степлер. Лисе быстро поняла, что это такое, — телеграфный аппарат. У папы-коменданта в крепости Акерсхус тоже был такой, во время войны люди обменивались с его помощью сообщениями примерно так, как сейчас обмениваются эсэмэсками. Папа даже научил ее азбуке Морзе. Например, три коротких, три долгих, три коротких — сигнал SOS. Но с чего это лакею Оке вздумалось телеграфировать среди ночи? Тут Лисе увидала его руку и вздрогнула. Если, конечно, это была рука. Уж слишком длинными были пальцы, слишком густым седым волосом была покрыта кисть и слишком черными были ногти.

Лисе опустила взгляд ниже — в промежутке между фалдами пиджака виднелось что-то розовое. Волдыри. И хотя она впервые видела такие, Лисе сразу поняла, что это: геморроидальные шишки!

В этот момент тиканье прекратилось. Лисе мгновенно отскочила от двери. Затаила дыхание, сердце в груди заколотилось. Лакей Оке — лунный хамелеон! Слышал он ее или нет? Страх твердил: надо бежать. Но осторожность возражала: если побежишь, точно услышит. Осторожность победила, и Лисе замерла, мысленно умоляя сердце стучать не так громко. Шли секунды. Ничего не происходило. Потом опять зазвучали сигналы Морзе.