Шрифт:
Лисе перевела дыхание и прислушалась. Стала считать точки и тире. Получались буквы.
К К-О-Р-О-Л-Ь-К-У П-Р-И-Ш-Л-И М-Я-Т-Е-Ж-Н-И-К-К-И ТЧК Х-О-Т-Я-Т С-П-А-С-Т-И Л-Я-Г-Г-У-Ш-К-У ТЧК Ч-Т-О Д-Е-Л-А-Т-Ь ВПР
Лисе подождала. И вскоре раздалось ответное попискивание аппарата:
Б-О-Л-Л-В-А-Н ВСКЛ Й-О-Д-О-Л-Ь-Ф Г-О-В-О-Р-И-Т ЗПТ О-Т-Р-У-Б-И И-М Г-О-Л-О-В-Ы И С-Ъ-Е-Ш-Ь Н-А З-А-В-В-Т-Р-А-К ТЧК Й-О-Р-А-Н
«Съешь их на завтрак»!
Время вышло, пора бежать!
Осторожно-осторожно, так тихо, как только могла, Лисе двинулась по коридору обратно. Половица под ее ногой скрипнула. Лисе почудилось, что дверь сзади открылась, но оборачиваться девочка не стала. «Папа-комендант, — думала она. — SOS! SOS!»
Глава 22
«Победимые» на завтрак. Может быть
Королю снился парадный ужин во дворце. Все сверкало, роскошные одежды, министры кланялись и делали реверансы, на нем самом была парадная форма с шелковой лентой через плечо, множество медалей… И он только сказал своей соседке за столом фрекен Стробе, что одна медаль называется «Малый Морской Конь», как вдруг почувствовал, что кто-то трясет его стул. И, подняв взгляд, увидел мануального терапевта. Того самого, поющего. Халлвара Теноресена.
— Это есть мой стул, — заявил Теноресен. — Убирайся!
Король ухватился за стул, но Теноресен продолжал дергать.
— Просыпайт, ваше королевское!
Король открыл глаза. И увидел лицо лакея Оке.
— Надо вставайт, ваше королевское. Гости запирайся своя комната. Мне есть нужны ключи.
— Заперлись в комнате? А почему вообще…
— Не знайт, но они не хотейт открывайт. Они что-то замышляйт. Я думайт, их послать Теноресен.
Теноресен!
Король соскочил с кровати, накинул халат и выудил связку ключей из ночного горшка под кроватью.
— А-ха! — Оке тут же схватил ключи.
— Я иду с тобой, — сказал король.
Только когда они подошли по коридору к комнате гостей, король заметил, что Оке повесил на пояс большую ржавую саблю. Такую большую, что ножны волочились по полу.
— Зачем тебе сабля?
— Отрубайт им голова. То есть если они сопротивляйся.
— В этом не будет необходимости, — сказал король и постучал. — Тут какое-то недоразумение. Розмари! Это мое королевское! Что случилось?
Ответа не было.
Король обернулся к Оке:
— А кстати, зачем тебе понадобилось в их комнату среди ночи?
— Отрубайт… э-э, проверяйт, не полный ли там горшки.
— А, понятно, — кивнул король, выбрал на связке нужный ключ, сунул его в замочную скважину и повернул. — Розмари! Это я!
Он нажал на ручку и только успел открыть дверь, как лакей Оке ворвался в комнату, вскинув над головой саблю.
— Не надо… — заикнулся было король, но опоздал.
Сабля с треском вспорола перину, взметнув облако пуха и перьев. Потом еще одну перину. И еще.
— Лакей Оке! — крикнул король.
— От лакея слышу! — огрызнулся Оке и нагло расхохотался, продолжая рубить направо и налево.
— Оке, что ты делаешь?
— Готовлю завтрак, ваше королевское величество, — сквозь смех простонал Оке.
В снежном облаке кружащегося пуха король его почти не видел. Зато увидел открытое окно рядом с двухэтажными кроватями.
Оке вдруг перестал рубить и зарычал:
— Но где же они есть, червяки человеческие?
В наступившей тишине король услышал голос рыжеволосого мальчика:
— Три… Два… Один…
Лакей Оке бросился к окну:
— Ага, вот они!
— Старт!
— Я приготовляйт карпаччо…
Раздался грохот. Домик содрогнулся.
— Ч-что это было? — с трудом выговорил король.
Оке медленно повернулся к королю. Лицо его было белым от пуха.
— Это, — сказал он, отплевываясь перьями, — убегайт мятежники. Но тебе не убегайт.
— Ваше королевское величество.
— Чего-чего? — сказал Оке.
Пух медленно опадал с его лица.
— Ты забыл добавить «ваше королевское величество».
Король смотрел на лицо Оке. Оно изменилось до неузнаваемости. Черное, покрытое седыми волосами, с выпяченным подбородком и открытым ртом, в котором торчали острые блестящие зубы.
— Уф! В самый последний момент успели! — Доктор Проктор снял ночной колпак, надел мотоциклетные очки и стал рулить, огибая маленькое облачко — предвестник хорошей погоды. — Все здесь?
— Я здесь, — сказала фрекен Стробе.