Перри помнил гораздо больше. Лисе достала ручку, чтобы не запутаться. И когда Перри закончил передачу всех сигналов, Лисе взяла со стола свою салфетку, где записывала морзянку, и прочитала:

— «Боллваны едут в Осло спасать чокнутую ляггушку».

Фрекен Стробе высморкалась в большой носовой платок.

— Болвады? — презрительно прогундосила она и гневно взмахнула рукой.

— Это еще не все, — сказала Лисе. — Очевидно, из Осло пришел такой ответ: «Боллваны оппоздают, ха-ха. Потому что мы заперли его в Тюремнной башне дворца и съедим утром на заввтрак. Мы ставим ему пласттинки групы „БАБА“, чтобы держать в унынии. Славно мы позавтраккаем ваффельками! А потом мы нападем на Даннию. Пригглядывай за корольком».

— Корольком?! — возмутился король, тоже гневно взмахнув рукой.

— Надо спасать Грегора, пока он не превратился в вафлю, — сказал Булле.

— Они узнали, что он раскисает, слушая «БАБУ», — сказала Лисе.

— Беддый, беддый, беддый, билый, билый, дорогой Грегор, — прогнусавила фрекен Стробе, вытирая слезы в уголках глаз.

Король изумленно посмотрел на нее.

— Ваше королевское величество, — сказал доктор Проктор, — вы должны выступить по телевизору. Немедленно! Использовать всю силу королевского убеждения, чтобы народ взял штурмом дворец раньше, чем они начнут поджаривать нашего друга в вафельнице.

— Вот как? — Король, зеленея на глазах, все смотрел на заплаканную фрекен Стробе. — Я, значит, должен спасать этого бедного, бедного, милого, милого, ДОРОГОГО парня? Как будто у короля нет других, более важных дел?

— До, ваше королевское, — шмыгая носом, сказала фрекен Стробе и взяла у Лисе исписанную салфетку. — Вы должды! Это дадо сделать!

— Кому это надо, Розмари? Мне? — Король скрестил руки на груди. — А если я не стану?

Розмари долго смотрела на короля. Потом набрала побольше воздуха, раздувшись, как шарик… Приложила салфетку к своему длинному носу и выпустила весь запас воздуха из носа вместе с содержимым, протрубив, как настоящий слон, так что ее ноздри задрожали, люстры в зале зазвенели, а все посетители кондитерской «Сювертсен» испуганно посмотрели на их столик. Затем она впилась в короля своим фирменным стробовзглядом.

Но король невозмутимо покачал головой:

— Пошевели извилинами. Я не буду спасать какого-то дурака, которого я вообще не знаю, но в которого ты, по-видимому, по уши влюбилась и ради которого готова на все.

Челюсть фрекен Стробе отвисла, стробовзгляд потух.

— Я полюбила…

— Это-то и очевидно, — сказал король. — И мне больно, Розмари. — В голосе его вдруг послышались слезы. — Мне очень больно, чтобы ты знала. Я ведь как бы король, правда? А он? Лягушка? Мне очень жаль, Розмари, но это унизительно. Вам придется самим решать ваши проблемы.

Фрекен Стробе и остальные, потеряв дар речи, смотрели, как король встал, отряхнул крошки с одежды и торжественно вышел, хлопнув дверью так, что колокольчик еще долго болтался и трезвонил.

— Получилось не очень хорошо, да? — заметил доктор Проктор.

— И что теперь делать? — вздохнула Лисе.

— Все очень просто, — сказал Булле и запрыгнул на стол. — «Победимые» переходят к плану «Б».

— Какому?

— Какому-какому, — передразнил Булле. — Его, конечно, сначала надо придумать. Но он будет великолепным. План «Б» для Булле! Очаровательный, маленький, веснушчатый план. Столь же гениальный, как элегантный и простой. Короче говоря, план «Б», который так хорош, что странно, почему он не стал раньше планом «А»!

Доктор Проктор откашлялся:

— Если реклама закончилась, мы, может быть, приступим.

— Да, конечно. — Булле спрыгнул со стола. — У кого есть хорошая идея?

За столом наступила тишина.

Наконец слово взяла фрекен Стробе:

— А что, если пойти в тюрьбу, открыть дверь и… выпустить Грегора?

— Это, конечно, очень просто, фрекен Стробе, — сказал Булле. — Но при всем моем уважении к вам, не гениально и не элегантно. Если только вам самой не хочется оказаться в вафельнице. Башня охраняется надежнее, чем центральный банк Норвегии. Кроме того, наши враги уже знают, что мы собираемся спасти Грегора. Мы должны их как-то перехитрить. Другие предложения есть?

Было так тихо, что они слышали движение секундной стрелки на часах, висевших на стене. Каждый «тик» или «так» приближал момент, когда произойдет то, что произойдет, если только они не придумают что-то гениальное и хитроумное.

— Кажется, я придумала, — сказала Лисе.

— Что? — хором воскликнули все остальные.

— Мы поселимся в гостинице, — сказала Лисе.

В Осло царила ночь, в безоблачном, полном звезд небе висела бело-желтая луна, похожая на абажур из рисовой бумаги. Она освещала двадцатиэтажную гостиницу «Рэдиссон» рядом с дворцовым парком, не столь высокую Тюремную башню дворца и большой блестящий аппарат, стоявший посреди площади сразу за воротами, ужасно похожий на вафельницу, только в сотни раз больше. Луна осветила и ворота, охраняемые двумя усатыми стражниками в черных гвардейских мундирах и нелепых шляпах с огромными плюмажами.