— Они строят плотину, чтобы повернуть течение реки и затопить крепость? — нахмурился Вальдар.
— Откуда вы знаете? — насторожился флорентиец.
— Это не важно. Давно начали?
— Четыре дня назад. У жителей Лукки есть три дня, чтобы сдаться.
— Проклятие, это у нас есть три дня, чтобы успеть. Даже меньше. Рейнар, мы выезжаем немедленно!
— А… — начал было Балтасар Косса.
— Надеюсь, мы скоро с вами свидимся, ваше высокопреосвященство.
— Надеюсь, вам будет с кем видеться, — со вздохом добавил Лис. — Шо-то давно мы не устраивали поскакушки меж жерновами.
* * *
Десятитысячное войско с нашитыми алыми крестами напоминало бесконечные колонны санитаров, идущих оказывать первую, самую неотложную помощь. Судя по лесу пик и подлеску алебард, клиент ожидался буйный.
Ян Жижка разослал впереди колонн свои немногочисленные кавалерийские отряды, дабы заблаговременно освободить дороги от крестьянских телег, купеческих возов и, по возможности, кортежей знати. Крестоносное воинство шагало по Европе, высылая перед собой гонцов с сообщением о скором прибытии, просьбами заготовить провиант и вино на продажу и любезными предложениями примкнуть к походу супротив врага христианской веры, демона в человеческом облике, Тамерлана, и его прихлебалы, Баязида.
Разрешение на проход не испрашивалось. Никому из князей и герцогов, по чьим землям лежал путь армии Яна Жижки, не приходила в голову светлая идея попытаться остановить войско или сразиться с ним. Слава о железной дисциплине этой армии летела далеко впереди авангардных разъездов. Некоторые владетели, по достоинству оценив твердый шаг новых легионеров, спешили примкнуть к армии со своими отрядами.
Кое-кто из графов и баронов, принявших крест, пытались было чваниться своей знатностью и богатством, но очень быстро заметили, что вчерашние разбойники с большой дороги разглядывают горделивых рыцарей, гарцующих вдоль колонны, с полным равнодушием, а иногда и с презрением.
В кои-то веки европейское отребье, приговоренное в родных краях к смерти или галерам, почувствовало себя частью грозной силы, заставляющей королей и принцев считаться с ними. Как ни пытались найти примеры в прошлом наиболее сведущие рыцари, в памяти их не сыскалось ничего подобного такому крестовому походу. Очень скоро, смирившись с фатальным непониманием их вельможного статуса, рыцари под командованием Мишеля Дюнуара стали принимать участие в ежеутренних маневрах, привыкая (о ужас!) действовать сообща.
Наконец присланный из передового дозора нарочный доложил, что вдали уже виднеются башни пограничного замка, принадлежащего королю Сербии. Ян Жижка остановил войско. Мишель Дюнуар во главе нескольких собратьев из благородного общества святого Марка отправился по узкому мосту через реку в обветшалый замок. Там по условию договора его должен был ожидать Стефан Лазоревич, совсем недавно один из военачальников Баязида, а нынче — его смертельный враг и надежда всей Сербии.
Замок был пуст. И пуст не первый день. За приоткрытыми, обвисшими на одной петле воротами по двору гуляли козы, на боевой галерее, свешивая ветки за стену, цвел куст шиповника.
— Похоже, нас тут не ждут, — осматривая руину, констатировал Мишель. Он активировал связь:
— Хасан, Вагант вызывает Дервиша.
— Слушаю тебя, Вагант.
— Скажи, у Тамерлана не было известий о том, что сербского королевича захватили в плен или убили?
— Когда я отплывал на остров Ахилла — не было. А что, захватили? Или…
— Не знаю. На месте его нет. Я послал гонца еще из Гельвеции. Но здесь, похоже, королевичем и не пахнет. А пахнет совсем даже не королевичем. Не хватало еще переться через пол-Европы, чтоб полюбоваться козами на замковом дворе.
— Вагант, ты сам учил: спеши без торопливости. Может, гонец не доехал, может, у Стефана не сложилось. Война — дело непредсказуемое.
Если бы его разбили, в окрестностях, вероятно, знали бы.
— Тем более.
Прерывая молчаливый разговор оперативников, к воротам подошел мальчишка-козопас. Почтительно оглядев незнакомцев, он поклонился, вытащил из-за пояса свирель, позвал коз и пошел с ними вниз с холма, насвистывая на дудочке что-то веселое.
— Надо бы возвращаться, — обратился к предводителям один из лейтенантов братства святого Марка.
— Тише. — Дюнуар насторожился. — Там вдали какой-то звук, кажется, ему ответили.
— Небось еще какой-то пастушок.
— Вряд ли. — Барон замолчал, вслушиваясь в шелест листвы и пение далеких птиц.
— Наш-то парнишка смолк. Подождем еще немного.
Не прошло и пятнадцати минут, как вдали послышался лошадиный топот, и очень скоро перед замком показался небольшой отряд, возглавляемый смуглым коренастым бородачом в запыленном плаще.
