— Ты храбрый вояка, но чуточку ума тебе не помешало бы. Живя в здешних краях, ты бы мог уже получше разобраться, что к чему, а не надираться захваченным вином, как гусь для фуа-гра. У этого хромого короля огромная армия. Ее надо перевезти на другой берег моря. Кораблей и так не хватает. И уж конечно, этому королю, Тамерлану, вовсе не понравится, если кто-то будет перехватывать его караваны.

— Ну, так мы можем спокойно отсидеться.

— Здесь? — Магистр Вигбольд расплылся в ухмылке. — Этот Хромец поставил себе на службу ромейского императора. Думаешь, корабли ромеев не найдут пути к этой бухте? Полагаешь, ты знаешь этот берег лучше их? Что ты будешь делать, когда поутру выяснится, что у самой бухты встал на якорь флот вымпелов этак в сто. А ведь ты знаешь, ромеи способны и на большее.

— Способны, — поморщился Михельс. — Так что же нам предпринять? Не дожидаться же, пока наши головы кинут в пирамиду.

— Следовать тому плану, который передал мне барон Дюнуар.

— А что это за план?

— Узнаешь в свое время, — сурово отчеканил Хайнц Вигбольд. — А сейчас нам позарез нужен богатый караван, чтоб о захвате его шептались не только в портовых лавках, но и в императорском дворце и в хоромах короля Тамерлана.

— Вчера только вернулся Шлоссер на «Золотом Грифоне». Он бегал почти до Трапезунда. Там несколько кораблей. Они грузятся пряностями и шелками для Константинополя. Дня через три эти корабли должны выйти в море.

— Это же прекрасно. — Магистр Вигбольд положил руку на эфес меча.

— Но если мы будем дергать волка за хвост, он, без сомнения, захочет оглянуться и оттяпать руку по самую голову.

— Не захочет. Вернее, захочет, но не сможет. А теперь, друг мой, Гедике Михельс, если твои перегретые солнцем мозги уже обрели былую ясность и ты готов действовать так, как я тебе скажу, дай сигнал кораблям эскадры завтра готовиться к выходу в море. А мы выпьем еще твоего хваленого вина и потолкуем.

Магистр Вигбольд стоял посреди моря на сколоченном наспех плоту и размахивал над головой алым флагом с серебряным драконоборцем Георгием, пронзающим жертву. Несколько человек, голых по пояс, со следами бичей на спинах пытались грести обломками корабельных досок, совсем недавно еще служивших настилом палуб. Чуть в стороне, раскинувшись огромным пятном, полыхало море. Вернее, горел смешанный с нефтью тюлений жир, вылитый на поверхность волн, но кому было разбираться, что и для чего пылает в десятках миль от берега Трапезундского царства.

Шесть кораблей под черно-белыми полосатыми флагами двигались в кильватерной колонне, точно утята, в первый раз спустившиеся в воду за матушкой-уткой.

— Остановитесь! — на звучной латыни кричал магистр Вигбольд. На флагманском корабле послышались слова команд, и матросы засуетились на реях, убирая паруса.

— Что стряслось? Кто вы такие? — послышалось с борта флагмана.

— Я Джон Иствуд, англичанин, купец, — заорал во все горло магистр. — Я плыл на генуэзском корабле в Трапезунд. На нас напали пираты. Нам удалось отбиться, но во время боя загорелись бочки с тюленьим жиром, который мы везли на продажу с самого Готланда. Вон. — Магистр Вигбольд указал на бушующее пламя, плавающие снасти и маячившие вдали перевернутые шлюпки. — Мы еле спаслись. Я заплачу. — Вигбольд снял с пояса увесистый кошелек и подбросил его в руке. — У меня есть монеты. Возьмите нас на борт!

На палубе флагмана о чем-то оживленно совещались хозяин и капитан судна, затем, при каждом касании грохоча деревянными ступеньками о борт, начала опускаться веревочная лестница.

— Поднимайтесь.

— У меня тут сундук!

Через фальшборт в воду полетело два пеньковых линя.

— Обвязывайте, мы затащим.

— Только, ради Бога, осторожно, там ценные вещи, — взмолился Хайнц Вигбольд.

— Давай-давай! — Магистр и спасшиеся матросы начали суетливо привязывать драгоценный сундук, то криво поднимая его, то падая в воду и вызывая оглушительный смех всей эскадры.

Взгляды на кораблях были прикованы к терпящему бедствие купцу и его спутникам, а потому никто не заметил, как из-под перевернутых шлюпок всплыли несколько человек с кожаными мешочками пороха, привязанными к голове. Стараясь не шуметь и лишний раз не пенить волны, они приблизились к корме замыкающего корабля и, помогая один другому, стали взбираться на кормовую надстройку.

В этот момент матросам на плоту все же удалось одолеть сундук, и он медленно, аккуратно начал подниматься. Магистр Вигбольд и его люди с легкостью, наработанной многолетней практикой, взобрались по раскачивающейся лестнице, параллельно крича слова благодарности на разных языках, от немецкого до латыни.

— Кому я должен выразить благодарность за спасение? — кланяясь, спросил магистр.

— Я Ахилл Тантакис, капитан этого корабля, — выступил вперед грузный мужчина средних лет. — А это — Эльчи-бей, посланец к могущественному повелителю Востока, Великому амиру Тамерлану.

— О-о-о. — Вигбольд поклонился еще ниже, чтобы скрыть блеск в глазах. — Позвольте же мне вознаградить вас за спасение. — Он прижал руки к груди. — Сделайте такую любезность, пусть мои люди отнесут сундук к вам в каюту. — Магистр перешел на шепот: — Я не хотел бы открывать его здесь, на палубе.