Лукас от этих слов страшно замычал. На его лбу заблестела обильная испарина, а на шее вздулись вены от неимоверного усилия разорвать путы. И, кажется, я уловила зарождающееся биение призрачных крыльев за его спиной.

Дуглас, не глядя на мага, раздраженно прищелкнул пальцами вновь – и тот обессиленно затих, обмякнув в голубоватом коконе чар. Я поспешно зажмурилась, выполняя приказание экзорциста. Сдается, он прав, и мне абсолютно не понравится то, что сейчас произойдет. До боли в костяшках впилась в подлокотники кресла, напряженно прислушиваясь в происходящее вокруг.

Тишина внезапно взорвалась настоящей какофонией звуков. Было такое чувство, что в шаге от меня подрались мартовские коты. Мяуканье то и дело сменялись отчаянным воем и шипением. Пол сотрясался от топота дерущихся. То и дело мне чудилось, что вот-вот меня снесут, не заметив в горячке сражения. Однако, видимо, меловая черта круга обладала просто-таки волшебным действием и надежно удерживала и Дугласа, и Оливера на достаточном расстоянии от меня.

Неожиданно мне на щеку плеснула какая-то теплая жидкость. Все так же не открывая глаз, я подняла руку и вытерла ее. Поднесла пальцы к лицу и настороженно принюхалась.

В нос ударил медный солоноватый запах крови. Я скривилась от отвращения и принялась судорожно оттирать руку о платье, не задумываясь о том, что тем самым порчу его. О небо, что там происходит? Неужели Дуглас действительно убивает Оливера прямо на глазах его брата?

Проверять свое предположение мне совершенно не хотелось. И без того, чую, если я выберусь из этой передряги живой, то еще долго буду просыпаться от ночных кошмаров. Поэтому я для верности прикрыла лицо ладонями, избавляя себя от малейшего искуса для подглядывания.

Душераздирающий визг между тем сменился глухими стуками. Пол теперь не просто сотрясался, а ходил ходуном, как при землетрясении, а заодно дрожало и мое кресло. Я боялась даже представить, что происходит в нескольких шагах от меня, поэтому принялась шепотом читать единственную молитву, выученную еще в пансионе. Если честно, я никогда не считала себя особо набожной, скорее старалась не выделяться из толпы, поэтому по воскресеньям послушно ходила в храм и скорее по привычке, чем по велению сердца просила у Бригиды счастливого замужества, а у Лиоры – удачного года для всей страны. Но именно сейчас мне казалось, что лишь помощь высших сил может меня спасти.

После особо громкого удара, от которого содрогнулся весь дом, а мне на голову с потолка посыпалась какая-то труха, раздался голос Дугласа.

– Ну вот и все, – проговорил маг, с трудом переводя дыхание. – Найна Хлоя, можете открыть глаза. И простите, я немного намусорил здесь. Без уборки не обойдешься.

Я очень медленно убрала руки от лица и бросила украдкой взгляд через полуопущенные ресницы, готовая, если что, зажмуриться обратно. Но увиденное настолько поразило меня, что я широко раскрыла оба глаза.

Сказать, что в комнате все было вверх дном – ничего не сказать. Только тот пятачок пространства, в котором сидела я, был более-менее в порядке, если, конечно, не обращать внимания на подозрительные бурые пятна, в хаотичном порядке наползающие друг на друга и в изобилии пачкающие пол.

Я гулко сглотнула слюну, пытаясь избавиться от тошноты. Благо, что перед началом ритуала Лукас догадался убрать ковер, иначе пришлось бы его выкинуть. Как придется выкинуть платье, на которое попали брызги чужой крови.

Лукас стоял на том же месте, где и раньше. Голубоватое свечение чужого заклинания, удерживающее его подобно путам, почти погасло. Наверное, исчезни оно полностью – Лукас упал бы. По-моему, он был без сознания. На губах запеклись багрово-черные корки – видимо, он так и не оставил своих попыток спасти брата, все это время безуспешно пытаясь скинуть гнет чар. Он так сильно осунулся за эти несчастные несколько минут, что закрытые глаза ввалились, а в бледном безжизненном лице не осталось ни кровинки.

Дуглас сидел прямо на полу, задумчиво вытирая руки краем своей рубахи. Вот сейчас он вновь выглядел на свои года. Сухонький старичок, уставший настолько, что не в силах добраться до кресла. А где же последний участник конфликта?

Я изумленно завертела головой по сторонам, не находя в комнате Оливера. О небо, что Дуглас с ним сделал? Неужели разорвал на мелкие кусочки?

– Не туда смотрите, найна, – глухо обронил Дуглас, продолжая тщательно вытирать и без того уже чистые руки.

Я проследила за его взглядом и тихо охнула. Оливер, полуобнаженный, распятый на стене, висел на приличном расстоянии от пола, не касаясь его даже носками сапог. Его голая грудь была почти целиком исчерчена неглубокими порезами, которые еще сочились даже не кровью, а какой-то подозрительной черной жидкостью, более всего похожей на густые чернила.