Может, в таком случае и не понадобилось бы мучить Веру разучиванием анекдотов да требованием обрезать юбку… Если она расскажет подругам, чем занимается во время своего невольного лежания и бездействия… То-то они посмеются!

И тут вдруг Сима вспомнила, что калитку-то открыть будет некому! Запиралась у них калитка на замок, и ключи были у каждого члена семьи. Во-первых, потому, что дворовая собака — огромный кавказец Айбек — имела какую-то странную привычку подкапываться под вольер из сетки, пролезая при этом в довольно маленькую дыру, и расхаживать по двору. Во-вторых, поскольку Сима была больна и оставалась одна в доме. А ведь ей со второго этажа одной не спуститься! Если она сейчас со своим костылем начнет спускаться с лестницы, она может так загреметь — костей не соберешь.

Пришлось перезванивать на мобильник Зое и рассказывать о проблеме.

— А у вас через забор перелезть можно?

— Можно. Айбек сегодня вроде бы не копает.

— Тогда что ж, придется рискнуть одной из лучших подруг.

— В каком смысле? — не поняла Сима.

— В таком. Динке придется лезть. У нее джинсы пошире, а то я в своих, узких, и ногу не смогу поднять.

— Ох, боюсь я, что физическая недоразвитость может сыграть с кем-то из вас злую шутку…

— Эй, потише! Мы — девчонки спортивные. Да и Дине к чему заранее волноваться. Наоборот бы, сказала: ништяк, девочки, прорветесь! А ты пугаешь.

— Скажи Динке, чтобы она, как перелезет, подошла к окну и крикнула. Я ей ключи сброшу — и от калитки, и от дома.

И надо же, все получилось. И Динка перелезла благополучно — правда, Зоя жаловалась, что она ей все плечи оттоптала, и двери открыли. А теперь подруги колдовали на кухне уже так долго, что Сима, не выдержав терзаний своего любопытства, к ним приковыляла. Припрыгала. Между прочим, с костылем, если привыкнуть, можно почти спокойно ковылять по всему дому. Но лень. Тогда Серафима будет не больная, а как бы здоровая. Придется становиться к плите. Нет уж, болеть так болеть!

— Что-то вы долго возитесь, — упрекнула она подруг. — Меня пришли проведать или есть?

— Заодно и поесть, — отмахнулась Зоя. — Не станешь же на работе себе обеды готовить, а в кафе — дорого.

— Кому дорого, тебе? — не поверила Сима.

— Не обращай внимания, — лениво отозвалась Дина, — это Зойка так шутит.

Только когда сели за стол — Дина всегда была прекрасной кулинаркой — и Сима вдохнула запах тушеного мяса, она поняла, что устала от полуфабрикатов типа «домашних» котлет или замороженных пельменей из кулинарии все в том же магазине «Магнит», которые вся ее семья с удовольствием потребляла.

— Господи, сто лет не ела такой вкуснятины! — восторженно ахала Серафима, разрезая ножом податливую отбивную. — Как ты так быстро управилась?

— Коммерческая тайна, — рассмеялась Дина. — Мой муж говорит, что он мог бы уйти когда-нибудь от меня как от женщины, но как от кулинарки — ни за что!

— Сомнительный комплимент, — хмыкнула Зоя, — но все же комплимент, мне от моего «му» и такого не дождаться.

Так они пересмеивались, ели, пили красное вино «Южная лоза», пока Сима не почувствовала некоего напряжения, исходящего от Дины.

— Что у тебя случилось? — спросила она.

— Ничего, — фальшиво ответила та, пряча глаза.

— Да ладно тебе, от кого ты прячешься? Симка у нас аналитик еще тот! Одно слово — Фея. Ее не обманешь… Влюбилась наша прекрасная Дина!

— Как влюбилась? В кого? — Серафима не поверила своим ушам. — У нас в городе появились инопланетяне?

Уж если можно о ком-то такое сказать, так это о Зойке или о ней, о Симе. Дина же никогда ни в кого не влюблялась. Она за мужа-то своего вышла не потому, что его страстно полюбила, а потому, что он слишком настойчиво за ней ухаживал. Подруги давно уже решили, что у Дины отсутствует какой-то ген, вызывающий тягу к сильному полу. Тогда-то, еще на третьем курсе, сама же Зойка и говорила:

— Уж если Дина в кого и влюбится, то разве что в пришельца.

— Вот и я говорю: тебе сколько лет, не забыла? — отчего-то продолжала злиться Зойка.

— Но я ничего не могу с собой поделать! — сказала Дина и вдруг расплакалась.

Ревет от любви женщина, которой не отлили медаль за бесчувственность лишь потому, что у людей ее не измеряли. Причем влюбленность настигла ее не в юношеском возрасте, а уже под сорок, когда жизнь налажена, казалось бы, раз и навсегда. Что за дикие капризы природы? Сима могла предположить, на что способна женщина во время поздней любви. Если одной фразой — на любые безрассудства!

— Кто он? — спросила Серафима у Зои.

— Новый препод. На факультете прикладной математики. Доктор наук. Говорят, умница необыкновенный.

— Да-а, если у него внешность под стать уму, перед такой адской смесью никто не устоит!.. Женат?

— Женат, — сказала Дина и опять заплакала.

— Любовь делает человека не сильным, а слабым, — заключила Сима, — и никто не убедит меня в обратном.

— Это называется — пришли человека проведать! — Зоя укоризненно посмотрела на подругу. — А вместо положительных эмоций принесли свои проблемы.