— Вот оно!

Возглас главного инженера заставил ее вздрогнуть. За открытым окном коридора, ведущего во второй, сборочный цех, якобы закрытым решеткой, имелось вполне достаточно места, чтобы, чуть отодвинув ее в сторону, пролезть довольно упитанному мужику. Она даже покачала головой, как умело провода сигнализации были сняты с окна и проведены мимо него по стене.

— Вот и портал обнаружился. — Главный инженер потрогал пальцем аккуратно спиленные электропилой петли решетки. Тут же, поодаль от окна, стопкой лежали приготовленные «навынос» какие-то шестеренки и другие неизвестные Серафиме металлические детали. Главный пояснил ее вопросительному взгляду: — Запчасти к иномаркам. По-моему, уже в промышленных масштабах… Кажется, добрый Вадим Николаевич, разрешив выносить с завода одну деталь в день, как шабашку, пробудил в наших мастерах нешуточные аппетиты… Нельзя давать такие поблажки никому. Если человеку внушить, что он может взять немножко, то, будьте уверены, его понятия количества резко разойдутся с понятием того, кто это разрешил…

Он быстро пересчитал.

— Сорок восемь штук. Два месяца можно выносить. А мне тут сказки рассказывали, будто Якушев взял кредит и дом строит. Я еще подумал: на какие шиши кредит, его же отдавать нужно? Даже с шабашками нужно не один месяц, да что там, не один год работать, чтобы строить дом в трех уровнях из итальянского кирпича с бильярдом и зимним садом… Считаете, я не прав? Еще бы, вы же поддерживаете директора в его популистских взглядах: если от много взять немножко, будет не грабеж, а дележка! Так? Или воровать у частника не зазорно? Дело не в том, что частная собственность так же защищается законом, как и государственная, а в том, что если человек ворует постоянно, ему глубоко наплевать на то, кому это принадлежит…

Он оборвал свою горячую речь и покосился на Серафиму: не смеется ли она над ним?

— Простите, я всегда завожусь от того, как наплевательски в нашей стране относятся к воровству.

— Потому что те, кто приставлен к охране, тоже воруют. Помните Жванецкого: что охраняешь, то и имеешь!

— Иной раз мне хочется уехать, — вдруг с тоской проговорил он. — Куда-нибудь подальше, пусть и туда, где чиновникам рубят головы за взятки. В противном случае начинает казаться, что у людей нет ничего святого. Если гражданина нельзя оскорбить словом «вор», это страшно… Подождите минуточку, сейчас я принесу сварочный аппарат.

— Все равно ведь обрежут, — сказала Сима.

— Не обрежут! На праздники мы будем передавать друг другу этот «ход» по смене, а в рабочий день я прикажу заварить окно намертво! — Он покосился на Симу. — Не поможет — заложим окно кирпичом! Это неправда, будто воровству нельзя противостоять!

Серафима предпочла ему не возражать. Кажется, ее здесь назвали наивной? Как говорит мама Серафимы, косой кривому глаз колет!

Глава 17

Сима колдовала на кухне. За целый месяц безделья она даже соскучилась по кулинарии, и потому готовила нечто изысканное, со всевозможными ингредиентами.

То есть эти самые ингредиенты не пришлось покупать, а надо было всего лишь набросать в кастрюлю предварительно обжаренные кусочки полузасохших, заветрившихся в холодильнике колбас, ветчины и даже остатки курицы-гриль, которую на днях приносила забежавшая к ней Зоя. Курица была вкусная, но большая, размером, пожалуй, с небольшую индейку, так что за один присест даже семейство Назаровых не смогло ее одолеть…

Она переложила мясную нарезку в кастрюлю, а на сковороду выложила нарезанный полосками лук и морковку. Можно было бы открыть банку с солеными огурцами, но Сима предпочитала в солянку вместо огурцов добавлять сок лимона. У каждого кулинара свои секреты.

Блюдо называлось «солянка», и каждый раз имело какой-то иной привкус, потому что составляющие его компоненты назывались «то, что завалялось в холодильнике».

— Что там у тебя может заваляться? — насмешливо интересовалась Зоя. — Дети растут, всегда голодные…

— Всегда, да не всегда, — отмахивалась Сима. — Они предпочитают что-нибудь свеженькое, а кусок сырокопченой колбасы могут гонять по холодильнику целый месяц.

— Для меня это тайна, покрытая мраком, — задумчиво проговорила Зоя. — Насколько я знаю, мои доходы даже превосходят твои, но ты ухитряешься при этом так питаться, как я, например, не всегда могу себе позволить…

— Вот именно, питаемся мы хорошо, а вот чтобы одеться помоднее, мне приходится так изворачиваться… Вон порой даже курсовые студентам политеха черчу. Лера за переводы берется. Лешкиных алиментов ждем как манны небесной… Конечно, с Володькой было не в пример легче…

Зойка посмотрела на нее соболезнующе:

— Зато теперь твоей Вере не в пример легче! Ты, Назарова, совсем спятила. Такого мужика из дома прогнать.

— Не обсуждается! — коротко сказала Сима — подцепила фразу из американских боевиков. — Ты лучше скажи мне, как там Дина.

— А она мне не звонит, — обиженно сказала Зойка, — и все потому, что я пыталась ей посоветовать…

— Знаю, как ты пытаешься. Берешь за горло и душишь.

— Душу, — согласилась та, — но я же хочу как лучше! Я же люблю вас, дурехи! А молча смотреть, как вы сами себе жизнь портите, у меня просто сил нет!

— Кто может знать, как лучше другому, — философски заметила Сима.

— Распалась наша дружба, — подвела итог подруга. — И ради чего? Ради того, что никогда не произойдет!