Киле Пётр
Шрифт:
Хор Муз:
– Молодожены счастливы до слез, шипами уколовшись алых роз, но не в чаду любовного раденья, а в муках нового рожденья.
Юная девушка, вся сияющая светом, что кажется даже нереальной, проступает в кругу харит и граций, сопровождающих Эрота и Психею.
Хариты хором:
– Все бедствия сумевши превозмочь, Психея родила уж дочь.
Голоса из публики:
– Ее прозвали Вожделенье, на удивленье!
– Пожалуй, это гадко.
– Нет, это в век упадка, чтоб пошутить позлей придумал Апулей.
Хор Муз:
– Богиня новая, как утра свет; ее пленительнее нет. Эрота и Психеи упованье, Поэзия - ее прозванье.
Хариты и грации танцуют вокруг юной девушки.
Девушка, вся в блеске света, обводит взором вокруг, и тут у ее подножия проступают фигуры, узнаваемые публикой.
Голоса из публики:
– Послушайте! Так это маскарад, иль волшебство?
– Лазерное шоу!
Герольд вещает:
– Воссели боги выше. В поднебесье.
Голоса поэтов:
– На Галерее лица, как родные, знакомые нам с детства. То поэты собрались у подножия богини новорожденной, вместе вечно юной.
– Державин, величавый патриарх, и целая плеяда звезд ярчайших, каких не сыщешь более нигде в подлунном мире на восток и запад.
– Не надо и имен здесь называть. Но как и не назвать, когда их видишь, живых, столь величавых и простых, ум излучающих в сияньи света богини вечно юной?
– Имена срываются, к отраде нашей, с уст, со строфами, влекущими поныне, как первые признания любви деве юной, и к отчизне милой, и всем богам, коль свет сияет в них.
– О Лермонтов! О Пушкин! О Жуковский! Кому кто ближе в возрасте каком. О Батюшков! О Фет! О Блок! О Тютчев! О лирика любви, добра и света - залог бессмертия и красоты.
Теперь и поэты вслед за новорожденной богиней переходят в поднебесье и исчезают в сиянии небес.
Эрот и Психея сбегают вниз, усаживаются в карету, и представление превращается в веселое карнавальное шествие по аллее вокруг озера.
В вечерних сумерках над озером вспыхивает феерия света, с грохотом фейерверка, со снопами света, пронизывающими небеса, в которых проступает Золотой парусник на мгновенья и уносится ввысь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
1
Занимается утро. Золотой парусник возносится в лучах зари, едва проглядывающих сквозь набежавшие грозовые тучи.
Каюта капитана. Аристей, Диана, графиня, Легасов, Леонард и Эста.
Аристей в тревоге:
– Всплывая, мы неслись быстрее света и у конца столетия настигли нежданно времена разрухи и упадка, с воцареньем, заместо демагогов, - олигархов, с их культом чистогана и насилья все ради демократьи и свободы, последних достижений на Земле, погрязшей в войнах ради потребленья! И сильный давит слабых, как зверье, все ради процветанья и свободы!
Легасов с удивлением:
– А дело в чем? Так повелось от века…
Аристей, всматриваясь в некие дали:
– Твердили все о гибели России. Но не тогда; она восстала снова, как птица Феникс, из огня и смуты, из пламени пожара мирового державою могучей… Но в зените космических свершений новый мир повержен, весь в руинах...
Диана в испуге:
– Ах, как в руинах!
Аристей, словно воочию просматривает жизнь людей:
– Светлые идеи оболганы, все ради чистогана; коррупция, преступность воцарились в стране, где блага всем доступны были, и с верой в лучшее все жили мирно, в стремлении служить добру и правде, без роскоши, без бедных и богатых, с идеей равенства и братства всех народов и племен, пусть самых малых.
Легасов глухо:
– Какой ценою справедливость эта была достигнута? За счет свободы!
Аристей, усмехнувшись:
– Ну, это с точки зренья буржуа.
Легасов с убеждением:
– Природу человека изменить нельзя, как видно.
Диана с возмущеньем:
– Он торгаш всего лишь?
Аристей в гневе:
– Свободы ради, ради чистогана, преследуя лишь собственные цели, он вправе уничтожить и планету, и разум, воспылавший во Вселенной?!
Вблизи парусника с грохотом пролетают истребители.
Аристей смеется:
– Для них мы НЛО. Или пришельцы. Пусть так. Уходим. Нас им не догнать.