«Выходит, Юрка боролся со злом? Или просто старался помочь? Или делал и то, и другое?»

Денис вдруг вспомнил, как однажды друг притащил домой голубя. Облезлого и больного. Голубь не шевелился, позволяя держать себя на руках, грустно поглядывая на ребят маленьким испуганным глазом. Это, пожалуй, было единственное, говорившее о том, что он живой. «Зачем ты его принёс?
– спросил Денис, - Он ведь подохнет. А ты заразишься ещё чем-нибудь…» - «Не подохнет, - возразил Юрка, - а на улице его кошки съедят. А здесь я его выхожу, и он полетит… Правда?
– он подмигнул голубю и вдруг полусерьезно спросил у Дениса, - А ты знаешь, чем отличается слова полумёртвый и полуживой?» - «Нет, - удивился он. Он и правда не знал, - это наверное, синонимы… Хотя нет… - подумал Денис, - полуживой – это значит, что есть надежда, что он выживет?» Юрка кивнул и строго сказал: «Так вот, он значит - полуживой. Но он полетит, вот увидишь!». Месяц друг не отходил от голубя, торопясь из школы домой, даже оставил свои парусники и почти не выходил на улицу. Когда Денис приходил к нему, то всегда заставал его с птицей на руках. Порой это даже раздражало его: носится с этой облезлой птицей, зачем? Но спустя месяц увидел, что голубь уже не облезлый, что он хорошо передвигается вслед за Юркой. А ещё через месяц голубь полетел. Юра грустил, оттого, что покинул его пернатый друг, и каждый день оставлял на подоконнике крошки. И удивительно, но птица иногда возвращалась к нему, щелкая когтистыми лапками о жестяной подоконник, клевала хлеб и косилась на мальчишек своим маленьким умным глазком…

Мысли прервал затренькавший в гудящей тишине звонок. Денис машинально сунул руку в карман, но его мобильник молчал. Услышал рядом голос его незнакомого собеседника:

– Алло… Да, Боря, я здесь ещё. Ничего не известно пока… Так и не пустил?.. Плохо… Что Шурка?.. Не хочет, говоришь?.. Понятно… Вы не замерзли?.. Борь, постой, там, кажется, идёт кто-то, сейчас я спрошу… - он опустил телефон и посмотрел на приоткрывшуюся дверь.

Денис хотел встать, но ноги не послушались его: вышел тот же врач, который разговаривал сегодня с Денисом. Странно, а он даже не видел, как тот входил… Мужчина, его собеседник быстро поднялся ему навстречу. Врач тяжело опустился на скамью, снял свою разноцветную шапочку. Несколько секунд молча смотрел на мужчину, затем повернулся к Денису, пристально глянул на него из-под блестящей оправы тонких прямоугольных очков. Густые седые брови показались Денису сердитыми, они усиливали усталый и внимательный взгляд. Денис замер, разглядывая в серых глазах непонятный ответ.

– Завтра приходи, я попрошу, чтоб тебя пустили, - услышал он грубоватый низкий голос, словно откуда-то издалека.

– Как… Юрка? – еле слышно спросил Денис и почувствовал, как поднялась внутри него и затихла в ожидании огромная волна.

– Что? – нахмурившись, переспросил врач, потом понял, сказал поласковее, - молодец твой Юрка. Будет жить…

Глава 17

Воскресное утро

Снег растаял. Ну, а что ещё можно было ожидать от такой погоды? Хорошо ещё, что не пошёл дождь. Небо затянула молочная пелена, снова отгородив город от солнца. Несмотря на это, было светло - не было тяжелых низких пасмурных облаков, которые сопровождают обычно такую погоду.

Денис с удивлением заметил, что воздух здесь другой. Прозрачнее, что ли, чище… Может ему показалось? Нет, дышать однозначно легче, и звуки были более отчетливыми, не было липкого сырого пара, сопровождавшего осень в Москве и близлежащих городов.

– Я поеду домой, – сказала Надя, - мама приехала на три дня… Она вчера даже немножко обиделась на меня…

– Ну… Она поймёт, наверное, - попытался успокоить её Денис.

– Да поймёт, конечно… И вообще, какая разница. Главное, чтоб у Юрки было всё хорошо…

Денис тоже думал так же, с того момента, как он проснулся.

…Он открыл глаза, когда в комнате ещё стоял полумрак. Вытащил из-под подушки телефон, поморгал, чтобы разглядеть спросонья непривычно яркий экран. «Пять минут девятого…». Удивительно, что он проснулся так рано сам. Для выходных рано…

Врач вчера сказал, что придёт к половине двенадцатого. Обещал пустить его к Юрке, если конечно, тот будет в состоянии принимать посетителей. Денис очень надеялся, что будет… Тем более, что он не посетитель, а его друг. Поэтому завёл себе два будильника: на восемь тридцать и на девять часов, – вдруг не услышит…

В желудке образовался вакуум: вчера на ночь Денис выпил только две чашки горячего чаю. Еда не лезла в горло, и очень хотелось спать…

Денис небрежно накрыл постель и пошёл на кухню.

…Мама почти не сердилась. Может, потому, что увидела девушку вместе с Денисом, а может потому, что выйдя из больницы, Денис сразу позвонил ей. Для него это было практически невозможно, будто переступить через себя, как через высокий порог: если мать волновалась, то сложно было устоять под обрушившимся потоком ненужных вопросов или молчаливого укора. Но вчера он быстро набрал её номер, стараясь не утопать в боязливых мыслях…

Про выстрел решили не говорить: это лишь добавит лишних переживаний… А у неё и так со здоровьем не очень… Сказали, что у Юрки аппендицит. Сложнее было звонить Юркиной маме. Денис не смог этого сделать сразу. Он не знал, как быть: если сказать ей вечером, она же изведется за ночь! А если утром – тоже изведётся, она же ждала сегодня Юрку… Решил спросить у Нади.

Девушка распахнула удивлённые глаза:

– Динька, ты чего? Звони скорее, она же волнуется!

– Может, лучше завтра?

– Да ты что!
– и посмотрела на него так, будто он с печки свалился.

И оказалось, что боялся он зря. Юркина мама поблагодарила его, спросила в какой больнице её сын, и во сколько можно к нему приходить. А Денис почувствовал угрызения совести, когда услышал её тихий и расстроенный голос… «Ей же в сотню раз тяжелее, чем мне! Она же извелась от неизвестности!»

«Ты тоже извёлся, - успокоил его внутренний собеседник, - всем вчера пришлось несладко»

«Что ты меня ублажаешь? – рассердился на него Денис, - Юрке труднее всего! А мы что? Ждали только»