– Так он небось уже выдохся, – протянул Кей.

– Ничего не выдохся. Ядреное зелье, – заявил Салим и начал ловко сворачивать косяк.

Герда отвернулась и принялась смотреть на море. Было в нем что-то беспокоящее, рваный внутренний ритм, тяжелая и странная пляска. Ветер дул с суши, и волны катились назад, в обжитую ими тьму. Из воды выступала длинная светлая отмель.

– Отлив. Ты будешь?

Салим тронул ее за рукав, протягивая косяк, но Кей отобрал самокрутку.

– Ей нельзя. Нечего мою сестренку развращать.

– Я? Развращать? – возмутился юный Караванщик.

– А то.

– Мне можно, – сердито сказала Герда и вытащила тлеющий окурок из пальцев Кея. Затянулась, поперхнулась крепким дымом и отчаянно закашлялась.

– Вот, – наставительно сказал Кей, – что бывает, когда не слушают старших.

– Помолчал бы, – буркнула девушка. – Отчего на тебя Шахрияр так сердит?

Кей скривился. В красном свете огня лицо его казалось еще острее, а под глазами залегли глубокие тени.

– Ты не думай, красавица, – вмешался Салим, – Шахрияр вообще-то хороший. А на Кея сердит, потому что за него поручился, а тот возьми и уйди.

– Куда?

Кей неохотно пояснил:

– Шесть лет назад я смылся из Города и решил присоединиться к Караванщикам. Они вообще-то людей не берут, но Шахрияр за меня поручился…

– Брат за брата, – кивнул Салим, выдувая сладкий дымок. – То есть человек за человека.

– А Караванщики что, не люди?

Парнишка захихикал и тут же закашлялся. Герда злорадно на него покосилась. В горле першить уже перестало, а в голове разрасталась приятная пустота.

– Какие же мы люди? – хихикнул Салим. – Мы чудовища из бездны.

– Вообще-то они змеи, – сказал Кей.

– Да. Мы змеи. Ужасные толстые змеищи, шшшшшшшшшшш. Страшно? – Салим скорчил жуткую рожу и выпучил глаза.

Герда засмеялась:

– Нет. Я не боюсь змей. Только тараканов и еще сверчков не люблю.

– Какая девушка, – вздохнул Салим, оглядываясь на Кея. – Красивая. Бесстрашная. Это же брильянт, а не девушка. Давай я за нее тебе калым заплачу, а?

– Чем заплатишь? Вшами и грязным халатом?

– У меня нет вшей! А халат я стирал… на прошлой неделе… или позапрошлой…

– В болоте, – завершил Кей.

– Нет, подождите, – возмутилась Герда. – Вы не про то. Вы начали рассказывать про Шахрияра.

Салим подбросил в костер еще одну обглоданную морем ветку и кивнул:

– Ну да. Шахрияр. Он был большим человеком там, у себя…

– Где у себя? – спросила Герда, во всем любившая точность.

– А крокодилий бог знает где. Может, даже и в Первообразе. Ты слушай… Был он большим человеком, имел дом, много слуг и красавицу-жену. Точнее, много жен. Но тогда он, наверное, был не очень хорошим человеком, потому что всех жен после… э-э… брачной ночи казнил.

– Вот ужас! – Герда всплеснула руками и опрокинулась на песок. Это показалось ей очень смешным. Пришлось давиться смехом, чтобы дослушать рассказ.

– Вот. А одна жена оказалась не только красавицей, но и очень хитрой. Она ему стала рассказывать всякие интересные истории по ночам. Шахрияр, наверное, бессонницей страдал, вот и любил небылицы послушать. А жена-умница, Шахразада ее звали, утром обрывала рассказ на самом интересном месте. И Шахрияр не мог ее казнить, потому что очень сказку хотел дослушать. Так она рассказывала тысячу и одну ночь…

– Бедная женщина, – огорчилась Герда. – Тысячу и одну ночь не спать из-за такого мерзавца.

– А она днем отсыпалась, – возразил Салим. – Что ей еще в гареме делать было? Только есть, спать и истории придумывать.

– Чем же все кончилось?

– Вот послушай. Рассказывала она, рассказывала, и Шахрияр передумал ее казнить…

– Я знаю! Они жили долго и счастливо и умерли в один день… ой.

– А вот и нет, – сказал Салим. – Не угадала, умная девушка.

– Шахрияр, – это уже Кей, – так полюбил истории о чужих и сказочных странах, что на тысяча второе утро потихоньку вышел из дворца, из города и побрел куда глаза глядят. Ему хотелось самому увидеть все чудеса.

– И он, конечно, потерялся, – торжествующе заявил Салим. – Вы, люди, вечно теряетесь. Никакого чувства направления.

– И прибился к Караванщикам. Бродил с ними, а потом решил стать караван-баши. Он по-прежнему любил необычные истории, а где еще и наслушаешься всякого, как не в караван-сарае? Потом он и плату с постояльцев стал брать историями.

– Или песнями, – ухмыльнулся Салим, неизвестно зачем подмигнув Кею.

– Бедный, – сказала Герда. – Это же так тяжело – потеряться.