Рэм задумался о тайне подвязок, когда кто-то пихнул его в бок и заговорщицким голосом прошипел на ухо:

– С девчонками погулять хочешь? Можно устроить.

Тролль вскинул голову и обнаружил присевшего на корточки рядом с ящиком подмастерья. Тот поводил длинным носом и напоминал то ли крысу, то ли очень тощего кроля. Кроличьи глазки подмастерья оживленно поблескивали.

– Я тут занят пока, но по дружбе дам тебе адресок. Очень приличное заведение…

– Там есть девушки?

– О! – Подмастерье улыбнулся и зачем-то причмокнул. – И какие девушки! Лучшие в Городе.

Сердце Рэма забилось чаще, а щеки еще сильнее залились краской.

– А они… эти красивые девушки… из приличного заведения… они со мной знакомиться захотят?

Подмастерье смерил молодого тролля взглядом. Выражения его кроличьих глаз Рэм не уловил, но слова звучали уверенно и недвусмысленно:

– Еще как захотят. Ты им наверняка придешься по вкусу. А вкус у них, братец Рэм…

Тут подмастерье сложил пальцы вместе, смачно поцеловал и снова причмокнул. Рэм так понял, что это означает высшую степень одобрения.

Заведение действительно оказалось очень приличным, даже помпезным – с колоннами по фасаду, беломраморной лестницей и толстым сердитым швейцаром. Сердитый швейцар поначалу не хотел пускать Рэма. Выпятив жирную губу и презрительно щурясь, швейцар цедил:

– Молодой человек, вы, должно быть, ошиблись. Ниже по улице вы найдете, гм, товар вашей категории.

Рэм попытался втолковать швейцару, что пришел вовсе не за товаром и что провел три часа в поисках именно этого приличного заведения, а ниже по улице какие-то подозрительные трущобы с красными фонарями и грубо намалеванными вывесками. Швейцар слушал без особого интереса – но лишь до тех пор, пока по шикарной лестнице не поднялись двое молодых людей. Один из них был светловолос, одет не по погоде легко и вообще довольно странно. Если бы заведение не было таким приличным, Рэм непременно подумал бы, что светловолосый молодой человек решил ввалиться туда в разодранной и окровавленной рубашке. Должно быть, это новая городская мода, заключил Рэм. У второго волосы были черные как смоль, на плечах – широкий кожаный плащ, а на ногах – весьма грязные ботфорты.

Когда парочка ступила на лестницу, швейцара словно подменили. Он засуетился, залебезил, отвесил поклон и гостеприимно распахнул стеклянную дверь. Светловолосый вошел, не оглядываясь, а его товарищ задержался. Уставившись на Рэма узкими темными глазами, он спросил:

– А этот что? Почему не пускаете?

– Да как же?.. – побледнел швейцар, и нижняя жирная губа его затряслась. – Непорядок. Парень-то оборванец, да еще и тролль…

– Это дискриминация! – возопил черный. – Кей, ты слышишь? В заведении Томной Гретхен, оказывается, дискриминируют по денежному и расовому признаку!

Светловолосый уже в дверях обернулся:

– А ты не знал?

– Не знал, не ведал, никак не мог предположить такой оголтелой или даже махровой… – Тут черный задумался, как бы не умея закончить фразу.

– Дискриминации? – вежливо подсказал Рэм.

– Во! Ее самой! А ну пошли! – И, подхватив Рэма под локоть, юный гуляка проволок его мимо обалдевшего швейцара.

В заведении оказались: огромные зеркала в золоченых рамах, хрустальные люстры под потолком, красный ковер на полу, фортепьяно и куча красивых девушек. Светловолосый и черный отошли к каким-то своим знакомым, а Рэм замер посреди зала, вдыхая аромат курений. Аромат несся из соседней комнаты, отделанной под шатер сатсу, но еще и с бассейном. Из бассейна торчали чьи-то голые ляжки. За ляжки со смехом тянули две девицы, одетые в разноцветные бусы и татуировки, и ничего больше. Посреди бассейна плавал лист кувшинки, на котором восседала огромная жаба и курила кальян. Одна из девиц, отчаявшись, бросила ляжку и обратилась к жабе:

– Водяной, душка, кончай смолить и помоги. Он же захлебнется.

– Непременно захлебнется, мои прекрасные пери, – уверила жаба, выплюнув мундштук. – В этом и состоит идея.

Рэм начал сильно сомневаться, туда ли он попал, когда по плечу его деликатно постучали. Обернувшись, тролль увидел наманикюренные ноготки, тонкие пальчики, снежно-белую ручку и огромные фиалковые глазищи. Обладательница всех этих богатств была миниатюрна и хороша, как майское утро. Пепельные волосы облачком окружали ее прелестное лицо. Одета девушка была в коротенькую юбку, обтягивающую блузку с кружевным воротничком и – о чудо! – чулки с подвязками.

– Привет, красавчик, – сказала милая девушка. – Не угостишь бьярнским?

– О, – сказал Рэм. – Э-э-а.

– Да ты совсем зеленый, – улыбнулась красавица. – Первый раз в заведении?

– П-первый…

– А может, – тут девушка доверительно приблизилась, и Рэм ощутил исходящий от нее восхитительный аромат, – ты вообще в первый раз?

Рэм не совсем понял, но на всякий случай энергично закивал. Возражать очаровательной барышне не хотелось.

– О! – Ротик красавицы изумленно округлился, а затем она хлопнула в ладоши и даже подпрыгнула от восторга.

Рэм искренне порадовался, что доставил милой девушке столько удовольствия.

– Как восхитительно! Надя, Кристен, он в первый раз!

Девицы, спасавшие утопающего, оставили свое благородное дело и подбежали. От источаемых ими ароматов голова у Рэма закружилась.

– Мы должны, мы просто обязаны помочь бедняжке! – наперебой защебетали они. – К Томной Гретхен его! К Томной Гретхен!

С этими словами девушки подхватили Рэма под руки и потащили к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.